Философия права в России во второй половине XIX начала XX века

Философия права в России во второй половине XIX начала XX века

ТЮМЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ

ФИЛОСОФИЯ ПРАВА В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX НАЧАЛА XX ВВ.

ТЮМЕНЬ - 1997

План

Введение 3 - 5

Глава I

Чичерин Б.Н. о праве 6 - 11

Глава II

Чичерин о понятии и сущности государства 12 - 16

Глава III

Новгородцев П.И. о правовом государстве 17 - 24

Заключение 25 - 27

Список использованной литературы 28 - 29

Введение

В истории политической и правовой мысли России важное место занимают

буржуазные теории второй половины XIX - начала XX века, представленные

такими видными именами, как Муромцев, Градовский, Чичерин, Савальский,

Коркунов, Шершеневич, Новгородцев, Глестяковский, Петражицкий и другие.

На рубеже XIX - XX вв. на базе форсированного развития российского

капитализма происходило соединение рабочего движения с социализмом. В

Россию переместился центр мирового революционного движения. Рядом с общим

подъемом искусства, литературы, науки активизировалась буржуазная теория

государства и права. Об этом свидетельствует не только увеличившийся поток

политико-правовой литературы, но и, прежде всего, восхождение новых имен

общеевропейского масштаба: Муромцева, Градовского, Чичерина, Ковалевского,

Коркунова и других.[1]

Положение российской буржуазии второй половины XIX в. было весьма

противоречивым. Заинтересованная в установлении парламентарных институтов,

она из-за боязни революционного крестьянства и пролетариата в то же время

мирилась с царизмом. Это служило питательной почвой политического движения

и политической теории буржуазии-либерализма.

Либерализм в России зарождается еще в 30 -40-х гг. XIX в. в недрах

единого оппозиционного лагеря. Демократизм не противостоял так резко

идеологии либеральной оппозиции. Передовые люди России поняли, что дни

крепостничества сочтены, и поэтому задумывались о путях дальнейшего

развития страны. Русские умы разделились во взглядах не только на будущее,

но и на прошлое своей родины. По контурам скрытого во тьме веков прошедшего

они пытались определить вехи грядущего. Интерес к истории в значительной

степени подогревался также тем, что в условиях свирепой цензуры обсуждением

сугубо наукообразных и исторических проблем было легче завуалировать

обсуждение самодержавно-крепостного строя.

В результате дифференциации оппозиционного движения в середине 50-х

годов в России складывается либерализм как особое политическое движение и

как доктрина.

Русскому либерализму присуще общие черты либерализма как буржуазного

общественного и идеологического течения эпохи домонополистического

капитализма: требование ликвидировать феодальные пережитки в экономике,

тормозившие развитие капитализма; свобода частного предпринимательства;

невмешательство государства в экономическую сферу; обеспечение минимума

гражданских и политических свобод; требование конституционной монархии.

Осуществление этой программы расчистило бы путь развитию буржуазного строя,

но оставило бы значительные привилегии прежнего господствующего класса,

прежде всего основу его экономической мощи - крупное помещичье

землевладение и первенство в государственном аппарате.

В движении русских либералов ярко проявилось стремление провести мирным

путем “сверху” необходимые для развития капитализма реформы,

соглашательство с правящей верхушкой. Заинтересованные в преобразованиях

либералы, однако, не были настолько сильны, чтобы вытеснить другие

политические группировки и самостоятельно осуществить свою программу.

В 80-х годах либералы по прежнему выступали за самотрансформацию

абсолютизма в конституционную монархию и ограничивались верноподданнейшими

адресами, высочайшее имя, в котором призывали императора восстановить и

развить дух реформ 60-х годов.

Либерализм сохранил свое значительное влияние и в период перехода

России в империалистическую стадию в начале XX в. Усиление экономической

мощи буржуазии и в это же время сохранение самодержавия вызвали в условиях

пролетарского этапа освобождение движения активизации либерализма.

Глава I

Чичерин Б.Н. о праве

Либеральная мысль зарождалась в постоянном противостоянии и преодолении

традиций самодержавного и крепостнического произвола, бюрократической

безответственности. Она была направлена на поддержку и обоснование

дальнейших реформ, на признание за индивидом права на достойное

существование. Одной из центральных тем либеральной правовой публицистики

стало воспитание уважения к праву.

После либеральных начинаний Александра I и обсуждения этой темы в

литературе (Сперанский, Карамзин) малочисленная группа российских либералов

последующих периодов - “Эпохи великих реформ” и “отката реформ” - сочетала

свои либеральные устремленные с большой дозой просвещенного консерватизма.

Эта группа могла быть представлена прежде всего именами Чичерина,

Муромцева, Коркунова, Ковалевского.

Крупнейшей фигурой в либеральной философской мысли второй половины века

был Борис Николаевич Чичерин (1828 - 1904), автор пятитомника “История

политических учений” (1869 - 1902), а также ряда фундаментальных работ в

области государствоведения и философии права - “О народном

представительстве” (1866), “Курс государственной науки” (3 части, 1894 -

1898), “Философия права” (1900). Активный защитник “великих и прекрасных

реформ” начала царствования Александра II и сторонник в отдаленной

перспективе, Чичерин - после непродолжительной профессиональной карьеры в

Московском университете (1861 - 1867) - оказался в опале и долгие годы

провел в уединении родового поместья.[2]

Восприняв многие идеи российского западничества, Чичерин пошел дальше

по пути усиления таких аспектов их доктрины, как приоритетная роль

государства в осуществлении реформ, парламентарный и конституционный строй,

доктрина “правового государства”, и тому подобное. Чичерин считая, что

главным конструирующим элементом культуры является центральная

государственная власть, оттесняющая на второй план сословные и

корпоративные интересы и влияния.

В России особенностью государственного строя оказалось большее, по

сравнению с Западом, развитие монархической власти и абсолютизма.

Отсутствие сильных феодальных союзов и слабость буржуазии этому

способствовали: “Историческое значение самодержавной власти дало ей такую

мощь, какой она не имела ни в одной европейской стране и перед которой

должны были низвергнуть всякие представительные учреждения”.[3]

Гегелевская философия была одним из основных факторов при формировании

воззрений Чичерина. Хотя с годами его отношение к Гегелю претерпевало

определенные изменения, он все же постоянное ориентировался на основные

философско-методологические положения немецкого мыслителя. При этом

Чичерина более привлекала сама глобальная система немецкого философа,

именно поэтому его часто называли сторонником правового, или

консервативного гегельянства. Его магистерская диспозиция, ставшая новым

словом в русской истории и правоведческой мысли, относится к истокам

государственной школы в русской историографии. Во-первых, разделяя

традиционные западнические воззрения на особенности русской истории, он

склонен к утверждению общечеловеческого принципа в мировой истории. Во-

вторых, чрезвычайно важное значение он уделяет роли государства в

историческом процессе. Сравнивая историю России с западноевропейской,

Чичерин подмечает, что в России многое учреждалось государственными мерами,

тогда как на Западе те же процессы совершались без активного вмешательства

государства. С деятельностью государства Чичерин связывает практически все

явления и процессы общественной жизни России - от оседлости народонаселения

до придания общинам некоторой юридической определенности. Устройство

русского государства по его мнению, организовывалось “сверху”. Сам же факт

создания государства он считает великим и историческим подвигом русского

народа. В-третьих, для Чичерина характерно особое видение личности на

Западе и в России. В западноевропейской истории он отмечает ту большую

роль, которую играет личность и созданные благодаря ее развитости различные

союзы. Отличительные черты русской исторической жизни - чрезмерная

слабость представительного начала, практически крепостное состояние всех

сословий, отсутствие политических свобод. все это является результатом

личностного начала государству.

К 60-м гг. относятся выход в свет его работы “О народном

представительстве” и подготовка трехтомного “Курса государственной науки”,

в то время Чичерин пишет пятитомную “Историю политических учений” и

двухтомную работу “Собственность и государство”. В этих, а также других

работах Чичерин разрабатывает свою политическую платформу, которую можно

охарактеризовать как классический либерализм. исходя из понимания свободы

личности как основного принципа общественного развития, благодаря которому

человек только и может осуществлять свои стремления к абсолютному (а это

составляет ядро его понимания роли и призвания человека в мире), он

полагает, что условия для осуществления этого принципа обеспечивают только

последовательные либеральные преобразования. Его конкретная программа для

России состояла в требовании свободы совести, свободы от крепостного

состояния, свободы общественного мнения, свободы книгопечатания, свободы

преподавания, публичности всех правительственных действий, публичности и

гласности судопроизводства. Идеалом государственного устройства (по крайней

мере для России) он считал конституционную монархию.

Государство, по Чичерину, предстает в истории союзом народа, связанного

законом в одно юридическое целое и управляемое верховной властью для общего

блага. Частное благо есть цель не государства, а гражданского общества.

Государство обеспечивает безопасность и осуществление нравственного

порядка, оно же определяет и защищает права и свободы. При этом

государством определяются права гражданские, а не так называемые

естественные права.

Сама область естественного права - в отличие от права положительного -

это область требований правды, справедливости, это “система общих

юридических норм, вытекающих из человеческого разума долженствующих служить

мерилом и руководством для положительного законодательства”. справедливость

как общее разумное начало и есть мерило, с помощью которого

разграничивается область свободы отдельных лиц и устанавливаются требования

законов. Цель социально-политического развития - избежать крайностей

индивидуалистического анархизма и механического этатизма и суметь

гармонически сочетать личное и государственное начала, индивидуальную

свободу и общий закон.

Право не сводимо к пользе или к интересу, его сущность связана со

свободой как индивидуалистическим и априорнометафизическим началом. Право

с этой точки зрения есть внешняя свобода человека, определяемая внешними

законами. Поскольку закон определяет права и обязанности, то есть “свободу

с ее границами” и вытекающими отсюда отношениями, то эти границы и есть

основное начало права как идеи, как нормы свободы. Чичерин частично

использует Гегелевскую трактовку права как развития идеи свободы, но

критически относится к ее этатическим и антииндивидуалистическим

истолкованиям. Свобода в его трактовке предстает в следующих ступенях

развития - внешняя (право), внутренняя (нравственная) и общественная

свобода. Другими словами, свобода как субъективная нравственность переходит

в объективированную и сочетается с правом как нормой свободы в общественных

союзах - семье, гражданском обществе, церкви, государстве.

Чичерин чрезвычайно высоко оценивает значения свободы как постоянного и

необходимого элемента человеческого общежития. свобода составляет

краеугольный камень многих его определений, относящихся к области

общественных отношений, и сама возможность развития общества связывается им

с принципом свободы человеческой личности. свобода устанавливает только

формальное, а отнюдь не материальное равенство. Последнее вообще

неприемлемо для Чичерина, считающего, что всеобщее равенство не может быть

даже идеалом, потому что оно противоречит природе вещей и человека. Цель

истории, по Чичерину, состоит не в личном удовлетворении, а в общем благе,

а это благо заключается в разнообразии и гармоническом единстве частей,

чему противостояло бы равное распределение жизненных средств. Необходимым

требованием к государству Чичерин полагает принципы экономической свободы,

осуществление которых на практике может вести только к неравенству. Но

именно это и составляет для него движущее начало дальнейшего развития

общества.

Глава II

Чичерин Б.Н. о понятии и сущности государства

Чичерин считал возможным познать сущность и целесообразность

(финальность) государства на основе гегелевской философии,

интерпретированной с большой дозой мистицизма и кантианского

индивидуализма. Вслед за Гегелем он рассматривал государство как высшее

развитие идеи человеческого общества и воплощение нравственности. Идею

государства, то есть начало, во имя которого оно существует и которое

призвано осуществить, Чичерин считая априорным началом, проявлением

Абсолютного. Поэтому те, кто отвергает метафизику, “не в состоянии ничего

понять в государстве”.[4]

Русский мыслитель сводит бытие к четырем началам, или причинам:

производящей, формальной, материальной и конечной. В обществе этим причинам

соответствуют: производящей - власть, формальной - закон, материальной -

свобода, конечной - цель или идея (общая польза, общее благо). Власть,

закон, свобода и общее благо присущи любому союзу, но в каждом из них

преобладает один из этих элементов. А так как, рассуждает Чичерин,

общественных элементов четыре, то им соответствуют четыре союза: семья,

гражданское общество, церковь и государство.

По теории Чичерина государство является не средством эксплуатации

трудящихся, непосредственным результатом непримиримых противоречий

“гражданского общества”, а арбитром между правовой и моральной областями

жизни, призванным не допустить поглощение их друг другом, водворить мир и

общее благо.

С юридическими теориями государства Чичерина сближают понимание

государства как правового союза; определенное преувеличение юридического

аспекта государства. Однако в целом он выходит за рамки этих теорий.

Понятие государства, по Чичерину, многопланово. Государство, есть, во-

первых, проявление Абсолютного (влияние гегелевской философии права); во-

вторых - юридический союз (отражение юридического мировоззрения буржуазии);

в-третьих - опытный факт, реальных субъектов власти (социологический

подход). Чичерин различал следующие науки о государстве: философию права

(познание априорных начал государства и права), государственное право

(изучение государства как юридического союза), социологию (государство в

связи с другими союзами, прежде всего с гражданским обществом), политику

(наука о действиях государства в связи с борьбой за власть различных партий

и групп).

Государство рассматривается Чичериным прежде всего как союз народа, а

не просто учреждения, аппарат. “Народ, устроенный в государство, образует

одно целое, в состав которого входят, с одной стороны, объединяющиеся лица,

с другой - система учреждений, которые служат ему органами. Все это вместе

составляет одно юридическое тело, состоящее из лиц и учреждений; как

таковое оно должно иметь название, и это название есть государство”.[5]

Чичерин считает государство не созданием субъективной воли человека, а

закономерным явлением, не зависящим от субъективных устремлений.

Государство представляет собою “объективный организм, который воплощает в

себе мировые идеи, развивающиеся в истории человечества”.[6]

На базе либеральной платформы Чичерин выдвигает учение о двух этапах

развития “государства нового времени”. Идея государства состоит в

установлении высшего единства общественной жизни и в соглашении всех

входящих в состав его элементов. Это две разные задачи. первая ведет к

закреплению частных зависимостей и упрочению господствующих элементов,

вторая ведет к ограждению низших от притеснения высшими. первая является

насущной потребностью государства на низших ступенях развития, там, где

приходиться создавать общественное единство. Возникающее государство.

естественно, опирается на сильнейшие элементы, подчиняя им остальные и тем

стараясь скрепить общественную связь. Когда этот государственный организм

окреп, с особенной силой выступает вторая задача. “Государство, по своей

идее, есть представитель всех интересов и всех элементов общества... Чем

независимее государственная власть от общественных элементов, тем это

призвание проявляется с большей силой”.[7] Здесь со всей отчетливостью

проявились две характерные черты воззрений Чичерина на государство: во-

первых, взгляд на развитие государства как движение к заранее намеченной

цели, во-вторых, абсолютизация относительной самостоятельности государства,

взгляд на него как на внеклассовый институт, который развивается и

существует сам по себе, лишь приноравливаясь к потребностям общества,

лавируя между различными группами, классами.[8]

Чичерин отождествляет централизованную феодальную монархию и буржуазное

государство. Поэтому он говорит не о государстве периода сословного строя и

государстве периода общегражданского (как следовало бы из его тезиса о том,

что каждому гражданину строго соответствует строй политики), а только о

едином “государстве нового времени”, которое лишь меняет свои формы. Таким

образом, развитие государства с XV века рассматривается как единый процесс

нарастания, укрепление мощи государства и соответственно его независимости

от общественных сил. Тем самым в угоду либеральному реформизму ученый

отрицает революционную смену одной общественной формации другой.

Следовательно, констатируя кризис феодального общественного строя, он не

признает кризис феодального государства. Не смотря на связь с гражданским

обществом, государство в его теории получает самостоятельное бытие,

становится первичным фактором по отношению к обществу, отрешается от

падающего сословного строя и переходит на сторону общегражданского.

Позиция либерального компромисса во многом определила особенности

учения Чичерина о государстве:

во-первых, формальное определение государства как “всеобщего союза

воля”, исключение из него материальной основы;

во-вторых, объединение феодальной централизованной и абсолютной

монархии в один тип с формами буржуазного государства под именем

государства “нового времени”, “воздвигающегося” над обществом в качестве

первичной практической силы истории;

в-третьих, положение о государстве как трансформаторе феодального строя

в капиталистических, а потому преувеличение надклассовой роли государства,

обоснование его всемогущества, определяющей силы в движении общества,

особенно в переходные эпохи;

в-четвертых, стремление сочетать тезис об “абсолютизме” государства с

доктриной буржуазного либерализма эпохи свободной конкуренции.

Классовый компромисс в значительной степени предопределил

противоречивость теории Чичерина о государстве: с одной стороны,

гегелевское положение о государстве как самоцели и проявление Абсолютного

духа, о государстве, наделенном неограниченными правами в отношении

граждан; с другой стороны, естественно-правовая концепция государства как

ассоциации всех граждан, страховой организации для обеспечения свободы и

собственности, коренящихся в природе человека и являющихся для государства

священными и неприкосновенными принципами, которые оно не вправе нарушать.

Глава III

Новгородцев П.И. о правовом государстве

Русская религиозно-философская мысль начала XX века не отличалась

особенным вниманием к проблемам права и правового устроения жизни. Искание

абсолютного добра, абсолютного синтеза “правды - истины” и “правды-

справедливости”, стремление к религиозному преображению действительности

затмевали собой поиск практических путей осуществления абсолютных идеалов.

Порой было трудно провести грань между идеалистическими сторонниками

свободы, личности и материалистическими защитниками классового интереса:

пренебрежение к праву и даже его отрицание как внешнего насилия и

принуждения стало общим убеждением тех и других. В правовом нигилизме

созревало невнимание к конкретной жизни общества и личности. Мыслители,

указывавшие на эту опасность, оставались в меньшинстве.

Но меньшинство это составляло мощное движение юристов-философов ,

первое место в котором принадлежало основателю “идеалистической школы

права” Павлу Ивановичу Новгородцеву. Именно он был учителем И.А. Ильина,

Б.П. Вышеславцева, Г.В. Флоровского и других, чьи труды составляют гордость

русской юридической науки.[9]

Творческая жизнь Новгородцева началась в эпоху почти полного господства

позитивизма, эпоху забвения философской свободы и пренебрежения к

абсолютным ценностям. И с этим насильем ученый вступил в бескомпромиссную

борьбу.

Интересы мыслителя концентрировались на проблеме естественного права,

которые позитивизм в лице исторического и социологического направлений

упразднил как самостоятельное начало, сводя существо правовой нормы к

историческим традициям или социальным связям. С позиции критического

идеализма, распространившегося в Европе благодаря возрождению принципов

кантовской философии, Новгородцев показал, что историзм лишь мнимым образом

упраздняет идею естественного права и что он не в состоянии решить проблемы

природы нравственности, рассматривая ее с генетической и исторической точки

зрения.

Естественное право Новгородцев истолковывая не в контексте исторической

эволюции, а в качестве вечного неотъемлемого права человеческой личности,

имеющего нравственную природу и характер абсолютной ценности. он определял

его как “совокупность моральных (нравственных) представлений о праве (не

положительном, а долженствующем быть)”, как “идеальное построение будущего

и нравственный критерий для оценки, существующий независимо от фактических

условий правообразования”.[10]

Свои усилия Новгородцев сосредоточил на исследовании философско-

методологических проблем политики и права и нравственной сферы общественной

жизни и государственных отношений. Большая часть его работ посвящена

изучению метафизических оснований права и морали, форм взаимосвязи и

взаимопроникновения этических и юридических норм в духовной культуре и

анализу особенностей реализации в социальной жизни абсолютной этической

ценности. Можно говорить об определенной преемственной связи идей

Новгородцева и В.С. Соловьева, о влиянии последнего на философию права и

этику Новгородцева. Вместе с тем Новгородцев в своих теоретических

построениях исходил и из кантовской метафизики нравов, различий и

противопоставляя сущее должному, бытие долженствованию, видя в этом

специфику действия социальных законов. Важнейшей частью его концепции была

развиваемая в ряде книг аксиологическая теория права, базирующаяся на

философии неоктианства , учении о естественном праве и эволюционной

эпистемологии.

В 1899 году Новгородцев выступил со статьей “Право и нравственность”, в

которой на твердых основаниях либеральной философии права, в полемике с

Владимиром Соловьевым, констатировал несводимость права и нравственности

друг к другу и устанавливал связь обоих начал на почве естественно-правовой

идеи. Это определило принципы нравственной критики позитивного права. Само

естественное право понималось как особая часть моральной философии,

задающая масштаб нормативной оценке правотворчества.

Преобладающую в его время правовую концепцию Новгородцев именовал

“философией легального диспотизма”; согласно ей основой права считалась

государственная власть, утверждаемая на праве силы. Новгородцев показывал,

что включение идеи естественного права в государственную науку потребует

непременных преобразований.

Центральным пунктом либерально-правового учения Новгородцева стала

нравственная автономия человеческой личности. Моральная идея личности -

абсолютная основа естественного права[11], но раскрывает себя лишь в этике

и метафизике. Личность, как “нравственная основа общественности”, придает в

таком понимании новое освещение и проблемам общественной жизни. “Общество

по своему существу есть неограничение личности, а ее расширение и

восполнение”.[12]Именно эти положения признаются Новгородцевым безусловными

нормами правотворчества и бытия государства.

Самоопределяющаяся личность выдвигалась как исходный пункт общественной

реальности. Перед ней вставала грандиозная задача осуществления

нравственного закона, воплощение его в жизни общества. Поиск содержания,

соответствующего моральной норме, требует постоянного морального

творчества. Творчество же, преобразующее общественное бытие, не

противопоставлено ему, но осуществляется лишь внутри его, в сознании

реальности, независимой от человеческой воли.

Философия естественного права Новгородцева утверждала связь доступных

научному анализу областей с миром абсолютных ценностей и начал. В этом

признании Новгородцевым законных прав метафизики сказалось влияние той

русской философской традиции, у истоков которой стоял Владимир Соловьев.

Мысль о высшем синтезе нравственной идеи и сущности мира совершенно

иначе раскрывала их слиянность в посюстороннем существовании где привычно

господствует их вечное разделение. Новгородцев увидел и показал огромное

значение расширения понимания права за рамки формально-юридических норм.

Его небольшая статья “Право на достойное человеческое существование”,

опубликованная в еженедельнике П.Б. Струве “Полярная звезда”, стала

важнейшей инициативой в разработке этой идеи правовой наукой и

политическими теориями. Формальное право свободы, провозглашаемое

либерализмом, должно быть, по мысли Новгородцева, дополнено правом на

обеспечение достойного существования. “Задача и сущность права состоит

действительно в охране личной свободы, но для осуществления этой цели

необходима и забота о материальных условиях свободы: без этого свобода

некоторых может остаться пустым звуком, недосягаемым благом, закрепленным

за ними юридически и отнятым фактически. Таким образом именно во имя охраны

свободы право должно взять на себя заботу о материальных условиях ее

осуществления; во имя достоинства личности оно должно взять на себя заботу

об ограждении права на достойное человеческое существование”.[13] Эту идею,

впервые высказанную В. Соловьевым, Новгородцев сформулировал как правовую

проблему. Тем самым было положено теоретическое начало “социальному

либерализму”, или неолиберализму, - политической теории, сменившей в ХХ

веке классический либеральный индивидуализм.

Две его книги, последовавшие за разработкой теории естественного права,

составили последовательные части его системы философии права - “Кризис

современного правосознания” (1909) и “Об общественном идеале” (1917).

Исследовался широчайший спектр политических доктрин, обозначивших ход

самоопределения правосознания в XIX веке. Глубина кризиса, постигшего, по

мнению Новгородцева, современное правосознание, раскрывается в весьма

характерных для начала XX века уверениях в ненужности права как такового, в

бессилии внешних политических форм и учреждений, в желании устремиться в

область моральной жизни поверх насильственных рамок правового закона, без

юридических гарантий.

Кризис правосознания обнажил духовные основы той веры, что питала

политическую мысль XIX века: веры в абсолютную реализацию правового

государства. Именно ее крушение угнетало сознание и будила мысль. “Общее

значение происходящего кризиса я выразил в форме крушения идеи земного

рая”, - писал Новгородцев. Человечество не только возвращалось к пониманию

рая “неземного”, но и освобождалось от утопической веры в возможность

идеального сочетания свободы и равенства в рамках государства. Конфликт

либерализма и демократии, отстаивающих эти два противоположных начала,

является ярким симптомом переживаемого кризиса. Новгородцев показал, как в

течение XIX века разоблачается вера во всемогущество народовластия и

народного суверенитета, заявленная Руссо и Монтескье, и открывается

неспособность народного представительства, референдума, общественного

мнения реализовать в действительности единство свободы и равенства. А

наряду с разоблачением веры в возможность совершенной и безошибочно

действующей государственной организации. Новгородцев изображает упадок

классического либерализма, исходящего из теории индивидуализма. Роль

государства в общественной жизни возрастает пропорционально развенчанию его

земного величия. Либеральный индивидуализм с его требованием

невмешательства государства в частную жизнь терпит практическое поражение,

как и эгалитарная демократия, возлагающая свои надежды на правильную

организацию государства.

Новгородцев связывает кризис правосознания с духом возрождения

естественного права, ибо положительным результатом кризиса является новое

понимание общественного идеала как бесконечной задачи, имеющей смысл

морального требования и предполагающей бесконечное приближение к нему.

Гармония свободы и равенства, представимая лишь идеально, оказывается

императивом нравственного действия, а не планом государственного

устройства. Этот вывод о необходимости применения к области философии права

трансцендентального учения о бесконечной задаче, составляет важнейший

результат исследований Новгородцева. “Общим выходом из этого кризиса я

признал неизбежную замену конечного совершенства началом бесконечного

совершенствования”. Это преодоление веры в построение рая на земле

нисколько, однако, не отменяет реальной ценности права и государства.

Наоборот, только освобождение от утопии совершенствования жизни, только

через ее внешние формы приводит к подлинному историческому “оправданию

права”, ибо показывает его высшее призвание и укорененность в глубинах

духовной жизни.

Анализируя кризис, Новгородцев намечает пути к новому утверждению

философии личности. “Не вера в земной рай, которая оказывается по существу

недостижимым, а вера в человеческое действие и нравственное долженствование

- вот что становится здесь перед нами. Не обетованная земля, а непреклонная

человеческая личность, такова наша последняя опора”.

Отстаивая самостоятельное нравственное и духовно-культурное значение

права, не сводимое к категориям силы и расчета к закону, как таковому,

возрожденная естественно-правовая доктрина должна была, сменив

позитивистские парадигмы, утвердить нравственное достоинство человека,

наделенного свободой и ответственностью. Поэтому в центре политико-правовой

теории П.И. Новгородцева находилось понятия автономной нравственной

личности.

Новгородцеву удалось выявить связь и проследить развитие целого ряда

значимых идей, без которых невозможно представить себе развитие понятия

правового государства, например идей народного суверенитета и

“суверенитета” личности, свободы и равенства, нравственности и права и

другие. Однако мыслитель был далек от того, чтобы видеть в правовом

государстве идеал, разрешающий все общественные противоречия. Идеальный

общественный строй, воплощенный в истории, есть, по его мнению,

представление, религиозно-эсхатологическое”.

Заключение

Это было время короткого и блестящего расцвета русской мысли, обещавшие

хорошие плоды. Богатство ярких индивидуальностей, необозримое количество

литературы самых разных философских жанров, необычайная популярность

периодических журналов - “Вопросы философии и психологии”, “Логос”, “Новые

идеи в философии” - и обычных в каждом “толстом” издании философских

разделов, общественно-культурная деятельность издательств, наконец,

нескончаемость философских споров в кружках, салонах, различных обществах и

собраниях - все говорило о восприимчивости русского общества к философскому

творчеству и о поощрении последнего. Для русской философии это время было

поистине “золотым веком”.[14]

Как известно, философия есть самосознание эпохи. Она создается особым

слоем людей, имя которых - интеллигенция. Связанная тысячью нитей с

обществом, государством и народом, питаемая прошлым и наличным культуры,

интеллигенция выделяет из своих рядов совсем небольшую группу мыслителей

философов и через них выражает свое видение мира.

В русских условиях другой стороной интеллигентского сознания было

народолюбие, искреннее стремление помочь освобождению народа, пробудить

дремлющие в нем силы. она считала себя ходатаем за интересы народа пред

царем и Богом и вела себя в соответствии с таким представлением. Народ был

почвой, которую следовало неустанно возделывать, чтобы на ней могли вырасти

и расцвести общечеловеческие идеалы. Интеллигенты взывали к народу, шли к

нему, “волновали” и просвещали его, ожидая от него встречи шагов.

Русская либеральная идеология представляла собой довольно сложное

образование. Наряду с европеизированными вариантами, представленными,

в основном, в социологической литературе, сложился иной, сугубо

национальный вариант идеологии, содержание которого определилось

причудливой мозаикой: западническими и славянофильскими мотивами,

интеллектуально -аристократической отстраненностью от народа и несомненным

“народолюбием”, критицизмом в отношении к религии и безусловным почтением к

ней как к жизненной ценности и культурной силе, диффамацией марксизма как

революционного учения и одновременным уважением к его “научно-

реалистическому” содержанию, боязнью революции и желанием воспользоваться

ею для установления парламентаризма, утверждением частной собственности. а

также требованиями правового регулирования социальных отношений. Этот

особенный вид либерализма обозначил свое недолгое существование тремя

знаменитыми сборниками - “Проблемы идеализма” (1902) , “Вехи” (1909)

и “Из глубины” (1918).

решительно оспаривая творческие возможности революционного социализма,

русские либералы достаточно критично оценивали и перспективы классического

буржуазного развития страны. Поэтому либеральная русская интеллигенция была

вынуждена искать некоторый третий не социалистический в понимании

революционных марксистов, и не классический буржуазный - путь развития,

учитывающий живые традиции отечественной культуры, народного быта и

приспосабливающий к ним новый технический, экономический и правовой

западнический фундамент обновленного развития.

Поиск третьего, особого, но не обособленного от мирового культурного

процесса религиозно-национального пути развития страны составил содержание

“русского духовного ренессанса”. Это явление нашей социально-культурной

жизни по своему масштабу и значению может быть сравнено лишь с

однопорядковыми ему славянофильством и западничеством.

В реальной истории России конца XIX - начала XX в., когда косность

старого слоя и нетерпение революционеров подводили страну к революционному

развитию, этот третий путь был возможной альтернативой грядущему октябрю.

Столкновение приверженцев особого пути и сторонников революционного

социализма - вот основное социокультурное противоречие, отражение которого

образовало богатый спектр содержания русской мысли этого периода.

Список использованной литературы

1.Зорькин В.Д. Из истории буржуазно-либеральной политической мысли

России второй половины XIX - начала XX в. (Б.Н. Чичерин) Изд-во Московского

университета 1975 г.

2. Волчек Е.З. Философия: Учебное пособие. Второе, исправленное,

издание - Лен.: НПЖ “Плюсминус”, № 1-2, 1995 г. - 295 с.

3. Власть и право: Из истории русской правовой мысли. Сборник // Сост.:

А.В. Поляков, И.Ю. Козлихин - Л.: Лениздат, 1990. - 319 с.

4. Исаев И.А., Золотухина Н.М. История политических и правовых учений

России XI - XX вв. - М.: Юристъ, 1995 - 378 с.

5. История политических и правовых учений. Учебник для вузов. Под общей

редакцией члена - корреспондента РАН В.С. Нерсесянца. М., 1996 - 736 с.

6.Козлихин И.Ю. Идея правового государства: История и современность. -

СПб.: Изд-во С.- Петербургского университета, 1993 - 152 с.

7. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. Вступ. статья А.В.

Соболева. М. изд-во “Пресса”. 1991 г.

8.Новгородцев П.А. Сочинения// Сост. вступ. статьи и прим. М. А.

Колерова, Н.С. Плотникова. - М.: Раритет, 1995. - 448 с. (Библиотека

духовного возрождения).

9.Русская философия собственности (XVII - XX вв.) : - Сборник, Авт. -

сост: К. Исупов, И. Савкин - СПб. СП “Ганза”, 1993 г.

10.Русская философия: Конец XIX - начало XX века: Антология. Учебное

пособие// Вступ. статья А.А. Ермичева, составления и примечания Б.В.

Емельянова. - СПб.: Изд-во С.- Петербургского университета, 1993 - 592 с.

11.Русская философия. Малый энциклопедический словарь. - М.: Наука,

1995. - 624 с.

12.Словарь - справочник “Человек и общество” (Философия)(Авторы-сост

Коротец И.Д., Штомпель А.А., Штомпель О.М.) Ростов-на-Дону: Изд-во “Феникс,

1996 г.-544 с.

13.Философия. Часть 1. История философии: учебное пособие для вузов//

Под ред. В.И. Кириллова, С.И. Попова, А.Н. Чумакова. - М.: Юристъ, 1996 -

304 с.

-----------------------

[1] В.Д. Зорькин. Из истории буржуазно-либеральной полит. мысли России

второй половины XIX - начала XX в. М.: Из-во Московского унив-та, 1975.

[2] История политических и правовых учений. Учебник для вузов. Под общей

редакцией члена-корреспондента РАН В.С. Нерсесянца. М., 1996 - с. 573

[3] Чичерин Б.Н. О народном представительстве. - с. 410

[4] Б.Н. Чичерин. “Курс государственной науки”, №1, стр. 3

[5] Б.Н. Чичерин. “Курс государственной науки”, ч. 1, стр. 4

[6] Б.Н. Чичерин. Собственность и государство// Русская философия

собственности XVIII - XX. Сборник.

Спб изд - во СП. Ганза, 1993 г. с. 113

[7] Б.Н. Чичерин. Курс государственной науки. Ч. II. стр. 38 - 39

[8] В.Д. Зорькин. Из истории буржуазно-либеральной политической мысли

России. вторая половина XIX

начало XX в. (Б.Н. Чичерин). Из - во Московского университета, 1975, с. 108

[9] Новгородцев П.И. Сочинения//Сост. вступ. статьи и прим. М.Я. Колерова,

Н.С. Плотникова. - М : Раритет,

1995. - с. 5.

[10]Новгородцев П.И. Ответ Л.И . Петражицкому

[11] Новгородцев П.И. Нравственный идеализм в философии права. с. 294

[12] Там же.

[13] П.И. Новгородцев. Право на достойное человеческое существование//

Русская философия соб-ти

XVII - XX вв.Сборник, Авт. - сост.: К. Исупов, И. Савкин. - СПб. СП.

“Ганза”, 1993 - 186 с.

[14] Русская философия: конец XIX- начало XX века: Антология. Учебное

пособие// Вступительная статья

А.А. Ермичева. - СПб: Из-во С-Петер. унив-та, 1993 г.