Немецкая классическая философия

дифференциации первоначального единства; всякое тело есть продукт

взаимодействия противоположно направленных сил (притяжение и отталкивание,

положительное и отрицательное электричество, полюсы магнита и т.п.).

Полярность, раздвоенность и в то же время единство противоположных сторон

есть универсальный принцип природы.

В явлениях и процессах природы Шеллинг открывает диалектику, а именно

единство таких противоположных начал, как необходимость и случайность,

целое и часть, внутреннее и внешнее, конечное и бесконечное. Преодолевая

механистические представления об эволюционных процессах, он указывает на

появление качественно нового в ходе развития. Динамический процесс природы

состоит из качественно отличающихся друг от друга ступеней. Высшие ступени,

или формы, природы представляют собой возведенные в степень низшие. Иными

словами, количественное увеличение приводит к новому качеству.

Каждая ступень развития содержит все нижестоящие ступени в «снятом»

виде. Шеллинг подходит к формулировке закона отрицания отрицания, наиболее

полно и последовательно разработанного Гегелем.

Своеобразны взгляды Шеллинга на развитие форм мышления. Традиционное

мышление, подчиняющееся законам и правилам формальной логики, есть сфера

рассудка, который не способен вскрыть суть явлений. Это может сделать

только разум, не опираясь при этом на обычные умозаключения, а путем

непосредственного созерцания предмета при помощи интеллектуальной интуиции.

Разум усматривает потаенную суть вещей — единство противоположностей. Но

разум не рядовой, не обычный, а «философский и художественный гений»,

Положительной стороной натурфилософских взглядов Шеллинга была борьба

с метафизическим, механистическим мировоззрением, утверждение

диалектического способа мышления. Однако, как и всякий натурфилософ того

времени, он не всегда считался с конкретными данными и выводами

естественных наук, входил с ними в противоречие.

На рубеже XVIII и XIX столетий Шеллинг сосредоточил свои усилия на

разработке «трансцендентальной философии». В ней он видел вторую важнейшую

часть своей системы. Если первая рассматривает с философских позиций

природу, то вторая — субъективный мир, историю сознания от низших его

проявлений до высших форм, до самосознания.

Хотя субъективный момент провозглашается единственной основой всего

сущего, Шеллинг полагает, что трансцендентальный идеализм нельзя считать

разновидностью субъективного идеализма. Субъективное ведь сводится им не к

субъективному чувствованию или мышлению индивидуального субъекта, а к

непосредственному созерцанию разумом сути вещей. Но на такую

интеллектуальную интуицию способен не рядовой субъект, а «гений»,

выражающий абсолютный разум.

«Трансцендентальный идеализм» Шеллинга представляет собой объективный

идеализм, основанный на понятии тождества духа и природы. Дух — не

индивидуальное сознание, а абсолютный сверхчеловеческий разум, самосознание

Бога. Абсолютный разум — это единственная реальность, в которой стираются

различия субъективного и объективного, совпадают все противоположности,

сосредоточены возможности всего, что может быть. Абсолютный разум порождает

Вселенную и ничего, кроме, него, во Вселенной нет. Абсолютный разум — это

не дух и не природа, а «безразличие обоих», подобное безразличию полюсов в

центре магнита. Такие взгляды можно считать панлогизмом, но еще ближе они

стоят к неоплатонизму.

Примерно с 1801 г. и до конца жизни Шеллинг проповедует философию

тождества, которая переросла у него в философию откровения. Философ

отказывается от своих юношеских увлечений, когда он проявлял некоторый

радикализм и свободомыслие, обосновывал, к примеру, необходимость

исторического и критического подхода к изучению Библии.

Философия откровения выходит далеко за пределы философского критицизма

и рационализма, свойственных классической немецкой философии. Более того,

она выходит за рамки, традиционные для философии вообще, и переходит в

теософию и мистику. Шеллинг всерьез рассуждает о том, что в понятии Бога

есть две части, одна — это собственно Бог, а вторая — какая-то

неопределенная основа, «бездна», «безосновность», иррациональная воля.

Раздвоение абсолюта есть над временной и недоступный человеческому

пониманию акт.

Прусский король пригласил Шеллинга в Берлинский университет. Однако

лекции Шеллинга по философии откровения разочаровали аудиторию и вызвали

протесты со стороны прогрессивной немецкой общественности. Философ явно

пережил свою славу и не смог достойно заменить на философской кафедре

Гегеля.

§ 4. Система и метод философии Гегеля

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770—1831) родился в семье крупного

чиновника. Учился в Тюбингенском теологическом институте. Некоторое время

работал домашним учителем. Служил директором гимназии в Нюрнберге. С 1801

г. преподавал в Иенском университете. В это время он вместе с Шеллингом

издает «Критический философский журнал». С 1816 г. Гегель — профессор

Гейдельбергского университета, а с 1818 г. — Берлинского. Некоторое время

был его ректором.

Творчество Гегеля считается вершиной классической немецкой философии.

В нем нашли продолжение диалектические идеи, выдвинутые Кантом, Фихте,

Шеллингом. Но Гегель пошел значительно дальше своих великих

предшественников. Он первым представил весь естественный, исторический и

духовный мир в беспрерывном развитии. Он открыл и обосновал с позиций

объективного идеализма основные законы и категории диалектики. Он

сознательно противопоставил диалектику как метод познания ее антиподу —

метафизике. Соглашаясь с необходимостью исследования предпосылок познания,

на чем настаивал Кант, Гегель справедливо упрекал его в том, что он пытался

представить их вне истории познания, в отрыве от мыслительной деятельности

человека. Кант, как известно, выдвигал требование: познай способности

познания до того, как начнешь что-то познавать. Это похоже на анекдот,

который рассказывают о схоластике, не желавшем войти в воду раньше, чем он

научиться плавать, иронизирует Гегель.

Гегель — противник кантовского агностицизма и априоризма. Он не

согласен с метафизическим разрывом между сущностью и явлением, на чем

настаивал Кант. Явление, по Гегелю, не менее объективно, чем сущность.

Сущность является, т.е. обнаруживается, в явлении, а явление выступает

носителем сущности. Это единство противоположностей, которые не могут

существовать друг без друга. Поэтому несостоятельны утверждения Канта о

принципиальной непознаваемости вещей в себе. Вещь в себе, учит Гегель — это

лишь первоначальный момент, лишь ступень в развитии вещи. «Так, например,

человек в себе есть ребенок, росток — растение в себе... Все вещи суть

сначала в себе, но на этом дело не останавливается».

Вопреки Канту, вещь в себе, во-первых, развивается, вступая в

многообразные отношения, и, во-вторых, познаваема, поскольку обнаруживает

себя в явлениях.

Критикуя кантовский субъективизм и агностицизм, Гегель признает

возможность адекватного познания мира на базе тождества мышления и бытия.

Несостоятельна, считает Гегель, и попытка Фихте вывести всю природу и

общество из «Я», т.е. из индивидуального сознания. Шеллинга он критиковал

за склонность к интуитивизму, за недооценку роли разума и логики. Однако

общим для Гегеля и его предшественников было идеалистическое решение

вопроса о соотношении сознания и природы, материи. Различия между ними в

этом вопросе — это различия между объективным и субъективным идеализмом.

Философия Гегеля — максимально рационализированный и логизированный

объективный идеализм. В основе всего сущего лежат законы мышления, т.е.

законы логики. Но логики не формальной, а совпадающей с диалектикой —

диалектической логики. На вопрос о том, откуда взялись эти законы, Гегель

отвечает просто: это мысли Бога до сотворения мира. Логика есть

«изображение Бога, каков он есть в своей вечной сущности до сотворения

природы и какого бы то ни. было конечного духа».

Философская система

Философская система делится Гегелем на три части: 1) логика, 2)

философия природы, 3) философия духа. Логика, с его точки зрения, есть

система «чистого разума, совпадающего с божественным разумом. Однако откуда

бы Гегель смог узнать мысли Бога, да еще до сотворения мира? Этот тезис

философ просто постулирует, т.е. вводит без доказательств. Фактически же

свою систему логики Гегель черпает не из священных книг, а из великой книги

самой природы и общественного развития. Поэтому самая, казалось бы,

мистическая часть его философии — логика — опирается на огромный

естественнонаучный, исторический материал, который был в распоряжении

энциклопедически образованного мыслителя.

«Мыслями Бога» оказываются наиболее общие законы развития природы,

общества и мышления. Диалектический идеализм Гегеля именно в логике ближе

всего стоит к диалектическому материализму. По сути дела это перевернутый и

поставленный с ног на голову материализм. Дело, разумеется, нельзя сводить

к простому «переворачиванию». Между идеалистической диалектикой Гегеля и

материалистической диалектикой имеются существенные различия, о чем будет

сказано ниже.

Исходным пунктом философии Гегеля выступает тождества мышления

(сознания) и бытия. Вещи и мысли о них совпадают, поэтому мышление в своих

имманентных определениях и истинная природа вещей — это одно и то же.

Логика. Тождество бытия и мышления, с точки зрения Гегеля,

представляет собой субстанциональное единство мира. Но тождество не

абстрактное, а конкретное, т.е. такое, которое предполагает и различие.

Тождество и различие — единство противоположностей. Абсолютное тождество,

как у Шеллинга, исключает саму возможность развития. Мышление и бытие

подчинены одним и тем же законам, в этом рациональный смысл гегелевского

положения о конкретном тождестве.

Объективное абсолютное мышление, полагает Гегель, есть не только

первоначало, но и движущая сила развития всего сущего. Проявляясь во всем

многообразии явлений, оно выступает как, абсолютная идея.

Абсолютная идея не стоит на месте. Она непрерывно развивается,

переходя от одной ступени к другой, более конкретной и содержательной.

Восхождение от абстрактного к конкретному — общий принцип развития.

Высшая ступень развития — «абсолютный дух». На этой ступени абсолютная

идея проявляется в сфере человеческой истории и делает предметом мышления

самое себя.

Философской системе гегелевского объективного идеализма присущи

некоторые особенности. Во-первых, пантеизм. Божественная мысль витает не

где-то в небесах, она пронизывает весь мир, составляя сущность каждой, даже

самой малой вещи. Во-вторых, панлогизм. Объективное божественное мышление

строго логично. И, в-третьих, диалектика.

Гегелю присущ гносеологический оптимизм, убеждение в познаваемости

мира. Субъективный дух, человеческое сознание, постигая вещи, обнаруживает

в них проявление абсолютного духа, божественного мышления. Отсюда следует

важный для Гегеля вывод: все действительное разумно, все разумное

действительно. Многие ошибались, истолковывая тезис о разумности всего

действительного как апологию всего существующего. На самом деле

существующее, полагал Гегель, разумно лишь в определенном смысле, а именно,

когда оно выражает какую-то необходимость, закономерность. Только тогда

существующее можно квалифицировать как нечто разумное. Но коль скоро

исчезает необходимость существования чего-то, оно теряет статус

действительного и должно с необходимостью исчезнуть. Отжившие формы жизни

непременно уступают место новому, таков истинный смысл формулы Гегеля.

Итак, логика представляет собой закономерное движение понятий

(категорий), выражающих содержание абсолютной идеи, этапы ее саморазвития.

С чего же начинается движение этой идеи? После долгого обсуждения этой

нелегкой проблемы Гегель приходит к выводу, что началом служит категория

чистого бытия. Бытие, по его мнению, не обладает извечным существованием и

должно возникнуть. Но из чего? Очевидно, из небытия, из ничто. «Есть пока

что ничто и должно возникнуть нечто. Начало есть не чистое ничто, а такое

ничто, из которого должно произойти нечто, бытие, стало быть, уже

содержится также и в начале. Начало, следовательно, содержит в себе и то и

другое, бытие и ничто; оно есть единство бытия и ничто или, говоря иначе,

оно есть небытие, которое есть вместе с тем бытие, и бытие, которое есть

вместе с тем небытие».

Может сложиться впечатление, что перед нами словесная эквилибристика,

лишенная смысла. Ход мысли Гегеля кажется искусственным, если исходить из

естественнонаучных, детерминистских предпосылок. Действительно, из небытия,

из ничто не может возникнуть какое-то нечто. Но ведь у Гегеля речь идет не

о реальном мире, а о мыслях Бога до сотворения мира.

Если отвлечься от мистических сюжетов божественного творения мира,

бытия из ничего, то в рассуждениях философа мы найдем разумное содержание,

или, как принято говорить, рациональное зерно. Бытие и небытие есть

единство противоположностей. Одна категория отрицает другую. В результате

возникает третья категория, которая синтезирует обе предшествующие. Эту

новую категорию Гегель называет становлением. «Становление есть

нераздельность бытия я ничто... иначе говоря, такое единство, в котором

есть как бытие, так и ничто». Становление -"; это диалектический процесс

возникновения, который уместно называть становлением, представляет собой

переломное состояние, когда вещи как сложившейся целостности еще нет, но

нельзя сказать, что ее вообще нет. И в этом смысле становление можно

считать единством небытия и бытия. «Становление есть неустойчивое

беспокойство, которое оседает, переходит в некий спокойный результат.

Синтез категорий чистое бытие и ничто дает категорию становление, а от

нее возможен переход к наличному, т.е. какому-то определенному бытию.

Такова схема, предлагаемая Гегелем.

Если диалектический процесс возникновения Гегель стремится выразить

при помощи категории становления, то процесс исчезновения, уничтожения

выражается им при помощи категории снятие. Необходимо иметь в виду, что

немецкий глагол aufheben — снимать — имеет много значений, в том числе

негативных: прекращать, отменять, упразднять, ликвидировать. Но

одновременно он имеет и ряд позитивных значений: сберегать, сохранять,

обеспечивать. Соответственно существительное aufheben означает и отмену и

сохранение. Гегель ссылается и на латинский язык, где глагол tollere имеет

два значения: 1) уничтожать, отрицать, убирать и 2) возвеличивать. Философ

не случайно использует языковую полисемию. В ней в данном случаев

выражается стихийная диалектика и ее главная черта: тождество

противоположностей. В мире ничего не погибает бесследно а служит

материалом, исходной ступенью для появления нового Эта закономерность

отражается категорией снятие, а также категорией отрицание, которую Гегель

широко применяет в своей философской системе.

новую категорию Гегель называет становлением. «Становление есть

нераздельность бытия я ничто... иначе говоря, такое единство, в котором

есть как бытие, так и ничто». Становление - это диалектический процесс

возникновения, который уместно называть становлением, представляет собой

переломное состояние, когда вещи как сложившейся целостности еще нет, но

нельзя сказать, что ее вообще нет. И в этом смысле становление можно

считать единством небытия и бытия. «Становление есть неустойчивое

беспокойство, которое оседает, переходит в некий спокойный результат.

Синтез категорий чистое бытие и ничто дает категорию становление, а от

нее возможен переход к наличному, т.е. какому-то определенному бытию.

Такова схема, предлагаемая Гегелем.

Если диалектический процесс возникновения Гегель стремится выразить

при помощи категории становления, то процесс исчезновения, уничтожения

выражается им при помощи категории снятие. Необходимо иметь в виду, что

немецкий глагол aufheben — снимать — имеет много значений, в том числе

негативных: прекращать, отменять, упразднять, ликвидировать. Но

одновременно он имеет и ряд позитивных значений: сберегать, сохранять,

обеспечивать. Соответственно существительное aufheben означает и отмену и

сохранение. Гегель ссылается и на латинский язык, где глагол tollere имеет

два значения: 1) уничтожать, отрицать, убирать и 2) возвеличивать. Философ

не случайно использует языковую полисемию. В ней в данном случае выражается

стихийная диалектика и ее главная черта: тождество противоположностей. В

мире ничего не погибает бесследно, а служит материалом, исходной ступенью

для появления нового. Эта закономерность отражается категорией снятие, а

также категорией отрицание, которую Гегель широко применяет в своей

философской системе. Каждая категория выражает один какой-либо момент,

аспект процесса развития и служит одновременно исходным пунктом для

следующей категории, которая отрицает, снимает предшествующую категорию.

Новое отрицает старое, но отрицает диалектически не просто отбрасывает его

в сторону и уничтожает, а сохраняет и в переработанном виде использует

жизнеспособные элементы старого для созидания нового. Такое отрицание

Гегель называет конкретным.

Отрицание для Гегеля не одноактный, а по сути дела бесконечный

процесс. И в этом процессе он всюду находит связку из трех элементов: тезис

— антитезис — синтез. В результате отрицания какого-либо положения,

принимаемого за тезис, возникает противоположение (антитезис). Последний с

необходимостью подвергается отрицанию. Возникает двойное отрицание, или

отрицание отрицания, что ведет к возникновению третьего звена, синтеза. Оно

на более высоком уровне воспроизводит некоторые черты первого, исходного

звена. Вся эта конструкция называется триадой.

В философии Гегеля триада выполняет не только методологическую

функцию, но и функцию системосозидающую. Это не только содержательный

принцип, или закон диалектики, но и способ построения системы. Вся

архитектоника, структура гегелевской философии подчиняется тройственному

ритму, строится в соответствии с требованиями триады. В целом философия

Гегеля делится на три части: — логику, философию природы и философию духа.

Это не рядоположенные части, которые можно поменять местами. Это триада,

где каждая часть выражает закономерный этап диалектического развития. По

крайней мере, так считает сам Гегель. Логику он делит тоже на три части:

учение о бытии, учение о сущности и учение о понятии. Каждая из указанных

частей также является триадой. Учение о бытии, например, включает в себя:

1) определенность (качество), 2) величина (количество), 3) мера. Качество

состоит из трех частей: 1) бытие, 2) наличное бытие, 3) для-себя-бытие.

Бытие, о чем мы уже говорили, это триада: чистое бытие — ничто —

становление. Здесь достигнут предел деления, или триада, состоящая из

категорий, каждая из которых не может быть разложена на триады.

Нет ни возможности, ни необходимости излагать всю эту сложную систему

больших и малых триад. Остановимся на некоторых наиболее важных моментах.

присущему ей качеству. В силу качественной определенности вещи не только

отличаются друг от друга, но соотносятся между собой.

Категория качества предшествует в логике Гегеля категории количества.

Такой порядок в общем соответствует истории человеческого познания. Дикари

(как и дети) различают вещи по их качественной определенности, хотя не

умеют считать, т.е. не знают количественных соотношений.

Синтезом качественной и количественной определенности выступает мера.

Каждая вещь, поскольку она качественно определена, есть мера. Нарушение

меры меняет качество и превращает одну вещь в другую. Происходит перерыв

постепенности, или качественный скачок.

Гегель решительно выступает против плоского эволюционизма, признающего

лишь постепенный переход от одного качественного состояния к другому.

«Говорят: в природе не бывает скачков... Но мы показали, что вообще

изменение бытия суть не только переход одной величины в другую, но и

переход качественного в количественное и наоборот, становление иным,

представляющее собой перерыв постепенности, и качественно другое по

сравнению с предшествующим состоянием». Вода через охлаждение не становится

твердой постепенно, не делается сначала кашеобразной, чтобы затем, делаясь

постепенно все тверже и тверже, достигнуть консистенции льда, а

затвердевает сразу. Уже достигнув температуры точки замерзания, она всё еще

может полностью сохранить свое жидкое состояние, если она остается в покое,

и ничтожное сотрясение приводит ее в твердое состояние.

Гегель приводит и другой пример, но уже из моральной области. Здесь

также имеют место переходы количественных изменений в качественные, и

«разность качества» оказывается основанной на разности величин. Так,

благодаря количественным изменениям мера легкомыслия оказывается

превзойденной и в результате появляется нечто совершенно иное, а именно

преступление. Качественный скачок может превратить право в

несправедливость, добродетель — в порок. Любопытно и такое рассуждение

философа: государства при прочих равных условиях получают разный

качественный характер благодаря их различию по величине. Законы и

государственный строй превращаются в нечто другое, когда увеличивается

объем государства и возрастает число граждан. Государство имеет меру своей

величины, превзойдя которую оно неудержимо распадается при том же

государственном устройстве, которое при другом размере составляло его

счастье и силу.

Гегель убедительно обосновывает то, что позднее получило название

закона о переходе количественных изменений в качественные и, наоборот путем

скачков. Развитие науки и общественной практики подтвердило правильность

открытого Гегелем этого диалектического закона.

Диалектика перехода количества в качество отвечает на вопрос о форме

развития всех природных и духовных вещей. Но остается еще более важный

вопрос о движущей силе, импульсе этого развития. И здесь Гегель ищет ответа

не в потустороннем мире, а в самой действительности. Формулирует он этот

ответ в учении о сущности. «Одним лишь блужданием из одного качества в

другое и одним лишь переходом из качественного в количественное и наоборот

дело еще не окончено, а имеется в вещах нечто пребывающее, это пребывающее

есть, прежде всего, сущность».

Качество, количество, мера — все это, как уже говорилось, категории

бытия. Это формы, в которых мы воспринимаем действительность, и

воспринимаем эмпирически, опытным путем. Но опытным путем невозможно

постичь сущность вещей. Сущность есть внутренняя основа бытия, а бытие —

внешняя форма сущности. Нет чистых сущностей, они выражаются, проявляются в

формах бытия. Сущность есть то же бытие, но на более высокой ступени.

Сущность, как внутренняя причина бытия, не тождественна с последним, она

отлична от него. Иными словами, сущность познается из противоположности

непосредственному бытию. Значит, познание должно идти вглубь, вскрывать в

явлениях их сущность.

В чем же, по Гегелю, заключается эта потаенная сущность бытия? Кратко

говоря, в его внутренней противоречивости. Все существующее содержит в себе

противоречие, единство противоположных моментов.

Тождество, единство противоположностей — ключевое понятие логики

Гегеля. Обыденное сознание испытывает страх перед противоречием, считая его

чем-то ненормальным. Да и формальная логика с ее законами (не противоречия,

исключенного третьего) запрещает логические противоречия. Гегель говорит

много нелюбезных слов в адрес этой логики. Но фактически он не против

формальной логики, а против ее абсолютизации. Такая логика не может

претендовать на роль всеобщей методологии в противовес диалектике. В этом

случае формальная логика превращается в метафизику. Правильно истолкованная

формальная логика запрещает абсурдные противоречия, противоречия

доктринальные, словесные, вносящие путаницу в рассуждения. Эти требования

выполняет и Гегель, иначе его бы просто не поняли. Но кроме противоречий

неправильного рассуждения, имеются противоречия реальные, противоречия

самой жизни. И от них избавиться не удается никому. «Противоречие — вот что

на самом деле движет миром, и смешно говорить, что противоречие нельзя

мыслить».- «Противоречие есть корень всякого движения и жизненности, лишь,

поскольку оно имеет в самом себе противоречие, он движется, обладает

импульсом и деятельностью».

Противоречие ведет вперед, оно является принципом всякого

самодвижения. Даже самый простой вид движения — перемещение тела в

пространстве — представляет собой постоянно возникающее и тут же

разрешающееся противоречие. Нечто движется не только потому, что оно теперь

здесь, а в другой момент там, но и потому, что оно в один и тот же момент и

здесь, и не здесь, т.е. и находится, и не находится в данной точке

траектории. Гегель предлагает «вместе с древними мыслителями» признать

противоречия, обнаруженные ими в движении. Но отсюда не следует, что

движения нет, а, напротив, следует, что движение есть существующее

противоречие.

«Древние диалектики», а это философы элейской школы и, прежде всего

Зенон, вскрыли в своих апориях объективные противоречия, присущие движению,

пространству, времени. Но поскольку любые противоречия считались

недопустимой аномалией, ошибкой логического рассуждения, то вскрытые

противоречия были объявлены видимостью, порождаемой несовершенством

чувственного познания. А по своей сути постигаемый разумом мир лишен и

движения, и многообразия.

Аналогичный ход рассуждения у Канта: попытка разума постичь вещи в

себе приводит к антиномиям, т.е. к неразрешимым логическим противоречиям.

По Канту следует признать бессилие разума и непознаваемость мира. Гегель же

с этим не согласен: вскрытые противоречия свидетельствуют не о бессилии

разума, а о его мощи. Антиномии не тупик, а путь, ведущий к истине. «Так

как каждая из двух противоположных сторон содержит в самой себе свою другую

и ни одна из них не может быть мыслима без другой, то из этого следует, что

ни одно из этих определений, взятое отдельно, не истинно, а истинно лишь их

единство. Это есть истинно диалектический способ рассмотрения этих

определений, равно и истинный результат».

Нельзя метафизически отрывать конечное от бесконечного, прерывность от

непрерывности, свободу от необходимости и т.д. В этом суть диалектического

способа мышления.

Учение о понятии — третья, завершающая часть логики Гегеля. Здесь он

наиболее резко выражает точку зрения абсолютного идеализма. С этих позиций

философ критикует формальную логику, которая видит в понятии «пустую и

абстрактную форму». «На самом деле все обстоит наоборот: понятие есть

начало всякой жизни, оно всецело конкретно. Это является выводом из всего

проделанного до сих пор логического движения и не требует поэтому здесь

доказательства» А почему, собственно, не требует? Формальная логика

формулирует закон достаточного основания: всякая мысль должна быть доказана

либо опытными данными, фактами, либо при помощи научных и иных логических

выводов из уже доказанных положений. Следовательно, доказательство может

быть либо индуктивным, либо дедуктивным. Но Гегелю ничего этого не

требуется. Понятие и другие логические формы не являются, как он считает,

отражением вещей. Наоборот, вещи вторичны, они представляют собой отражения

понятий, должны им соответствовать. А понятия имеют божественное

происхождение. Ведь «Бог сотворил мир из ничего, или, иначе выражаясь,

...мир и конечные вещи произошли из полноты божественной мысли и

божественных предначертаний. Этим мы признаем, что мысль, или, точнее

говоря, понятие, есть та бесконечная форма, или свободная творческая

деятельность, которая для своей реализации не нуждается в находящемся вовне

материале». Ни понятия, ни суждения, ни умозаключения не находятся только в

нашей голове и не образуются лишь нами. Понятие есть то, что живет в вещах,

понять предмет означает, следовательно, осознать его понятие.

Все это, конечно, есть абсолютный идеализм: реальные вещи в своей сути

— это понятия, суждения и умозаключения. Однако и здесь есть рациональный

момент: логические формы — не субъективное творение человеческой головы

(хотя, с точки зрения материализма, вне этой головы они существовать не

могут), а отражение закономерностей объективного мира, обычных отношений

вещей. Гегель правильно подчеркивает, что понятия, суждения и умозаключения

представляют собой диалектическое единство таких категорий, как всеобщее,

особенное и единичное. Но это единство присуще реальным вещам, объективному

миру, а затем уже и в силу этого — логическим формам. Применив

диалектический метод к анализу логических понятий, суждений, умозаключений,

Гегель, в отличие от традиционной формальной логики, вскрыл диалектику этих

форм. Маркс справедливо считал гегелевскую диалектику основной формой

всякой диалектики, но лишь после того, как она будет очищена от своей

мистической формы.

Философия природы. Второй ступенью развития абсолютной идеи Гегель

считает природу. Природа есть порождение абсолютной идеи, ее инобытие.

Порожденная духом, природа не имеет независимого от него существования. Так

решается Гегелем основной вопрос философии, хотя само это выражение им не

употребляется. При этом Гегель пытается отмежеваться от традиционного

религиозного представления о сотворении мира. Абсолютная идея на ступени

логики существует, по его словам, вне времени и пространства. Не случайно

эти категории отсутствуют в его логике. Как говорит Гегель, неверно

рассуждать о том, что было раньше, а что потом. Выражения «раньше» и

«потом» не подходят для данного случая. Они выражают «чисто логическую»

первичность и вторичность. И хотя Бог у Гегеля не совсем традиционный, а

абстрактная идея мирового разума, он все же не отказывается от

христианского догмата о сотворении мира.

Природа интересует Гегеля не сама по себе, а как необходимый этап

развития абсолютной идеи. Ее проявлениями в природе он считает механику,

физику, органику. Переход от неживой природы к живой завершает чисто

природный процесс. Дух выходит из природы, прорывая внешнюю кору

материальности как чего-то низшего.

Предвзятая философская схема не позволила Гегелю понять как следует

диалектику природы. Как ни странно, великий диалектик не принял передовых

для его времени эволюционных идей в геологии, органической химии,

эмбриологии, физиологии растений и животных. Он называл бессодержательным

эволюционное учение о происхождении более развитых организмов из низших. По

его мнению, все многообразие изменений в природе укладывается в рамках

вечного круговорота. Поэтому «ничто не ново под луной», а многообразная

игра форм природы «вызывает скуку». Лишь в изменениях, которые происходят в

духовной сфере, проявляется новое.

Порой в рассуждениях Гегеля по поводу природы отсутствует всякая

логика, будь то диалектическая или формальная. Энгельс справедливо называет

бессмыслицей заявление философа о том, будто природа развивается в

пространстве, но не во времени. Ведь именно время есть основное условие

всякого развития.

Вопреки этому Гегель высказывает глубокие диалектические догадки,

которые нашли подтверждение в дальнейшем развитии естествознания. К ним,

например, относятся указания о превращении количественных изменений в

качественные в химических процессах, понимание электричества как особой

формы движения материи. В целом же философ не смог преодолеть

метафизического, механистического понимания природы. Он остался на позициях

старой натурфилософии, суть которой состоит в том, что философ как

представитель «науки наук» и обладатель «абсолютного знания» может не

считаться с мнением специалистов в конкретных областях естествознания.

Этим, видимо, следует объяснить выступления Гегеля против атомистики,

непризнание им волновой и корпускулярной теорий света, утверждение, будто

кровяные шарики образуются только при соприкосновении крови с воздухом.

Отсюда и странные формулы: «свет — самая простая мысль, существующая под

формой природы», «звук — жалоба идеального» и т.п.

Философия духа. Это третья ступень гегелевской системы, представляющая

собой синтез двух предыдущих. Здесь абсолютная идея как бы пробуждается,

освобождается от природных уз и находит свое выражение в абсолютном духе.

Человек — часть природы. Однако человеческий; дух — продукт не природы, а

абсолютного духа. Да и сама природа порождена духом. «Для нас дух имеет

своей предпосылкой природу, он является ее истиной, и тем самым абсолютно

первым в отношении ее. В этой истине природа исчезла, и дух обнаружился в

ней как идея, достигшая для-себя-бытия».

Саморазвитие духа идет по трем ступеням. Первая — «субъективный дух» —

индивидуальное человеческое сознание, подразделяющееся на три вида:

антропологию, феноменологию и психологию. Вторая ступень «объективный дух»

— человеческое общество и три его главные формы: право, нравственность,

государство. Последняя ступень — «абсолютный дух» — включает искусство,

религию, философию.

Проблемы, поднятые Гегелем в «Философии духа», более подробно

рассматриваются им в цикле сочинений: «Феноменология духа», «Философия

истории», «Философия права», «Эстетика», «Философия религии», «Лекции по

истории философии».

«Философия духа» — труд, посвященный главным образом индивидуальному и

общественному сознанию, а также диалектике исторического развития.

Дух есть нечто единое и целое, но находящееся в процессе развития,

перехода от низшего к высшему. Движущей силой развития духа Гегель считает

диалектическое противоречие субъекта и объекта, мысли и предмета.

Преодолевая это противоречие, дух прогрессирует в сознании своей свободы.

«Субстанция духа есть свобода, т.е. независимость от другого, отношение к

самому себе». Действительная свобода, по Гегелю, состоит не в отрицании

необходимости, а в ее осознании, в раскрытии ее содержания, которое имеет

идеальный характер. История человечества есть прогресс в сознании свободы,

но опять-таки свободы духа, мысли. Безусловно, понимание Гегелем свободы

носило прогрессивный характер, так как было направлено против феодальных

пережитков.

Что же касается философии истории, то она у Гегеля носит

телеологический характер, т.е. развитие общества направлено к заранее

установленной цели. Мировую историю философ делит на три эпохи: восточную,

античную и германскую. Восточная эпоха полностью лишена сознания свободы, в

античную эпоху сознания свободы достигло избранное меньшинство, а что

касается германских народов, в первую очередь немцев, то они уже достигли

стадии свободы. Искусственный характер и предвзятость такой схемы

совершенно очевидны. Сословный строй, монархия (правда, конституционная)

вполне вписываются, по Гегелю, в категорию свободы. Государство он считал

не только воплощением свободы, но и шествием Бога по земле. Пределом

развития человеческого общества и его политических институтов выступает

конституционная монархия, сохраняющая сословные черты, но способствующая

преобразованиям в буржуазно-либеральном духе.

События всемирной истории являют собой диалектику отдельных «народных

духов». Каждый народ с присущим ему «духом» представляет собой одну из

ступеней, или моментов всемирной истории. А всемирная история осуществляет

«абсолютную цель мира». Однако подавляющее число народов остаются за

пределами прогресса, объявляются неисторическими. Они не смогли выразить

какие-то моменты абсолютного духа. Особенно не повезло в этом смысле

народам Востока, славянам. Они не имеют будущего и навсегда застыли в своем

развитии. Если всемирная история берет начало на Востоке, то финиш ее на

Западе. Здесь осуществляется «абсолютная цель мира». Развитие человеческого

общества, по Гегелю, должно остановиться перед Бранденбургскими воротами в

Берлине. Здесь и вершина и конец всемирной истории. Здесь она «прекращает

течение свое».

Еще выше государства стоят в системе Гегеля искусство, религия и

философия. И не какая-нибудь, а философия самого Гегеля. Именно в ней нашла

свое полное воплощение абсолютная идея. Гегель полагал, что сущность мира

такова, как она изображена в его философии, особенно в «Логике». Его

философия — «единственная», «абсолютная», «философия вообще».

Иронизируя по поводу подобных притязаний, Л. Фейербах замечал: «Но как

бы остроумен ни был этот автор, он все же с места в карьер действует

некритически, не ставя себе вопроса: возможно ли вообще, чтобы род

абсолютного осуществился в одном художнике, а философия в одном философе».

Диалектический метод

Как уже говорилось, в философии Гегеля необходимо различать метод

исследования и систему, в соответствии с, которой не только излагается, но

и структурируется материал. Метод, по словам Гегеля, «есть движение самой

сути дела», сознание «внутреннего самодвижения содержания» Он у Гегеля

носит диалектический характер, являясь наиболее общим выражением

противоречивого развития мира. Диалектический метод, его принципы и

категории разработаны главным образом в первой части его системы. Система

— это избранный философом порядок изложения материала, связь логических

категорий, общее построение всего философского здания. В отличие от метода,

который определяется главным образом объективным содержанием мира, система

во многом несет черты авторского произвола. Главным принципом структурного

построения выступает триада, в чем мы могли убедиться. В ней есть

рациональный смысл (выражение диалектического закона отрицания отрицания).

Однако Гегель формализует этот принцип и нередко использует как шаблон,

которому вынужден подчиняться конкретный материал. Поэтому многие переходы

категорий носят произвольный, искусственный характер. Например, последняя

триада в системе: искусство — религия — философия. Обосновать логическую

связь между ними, показать, что философия есть синтез, единство искусства и

религии — эта задача осталась неразрешенной. Гегель просто декларирует, но

не обосновывает эту конструкцию.

Фейербах, Герцен, Энгельс и другие мыслители обратили внимание на

противоречие между методом и системой в философии Гегеля. Сам дух

диалектического метода противоречит формализованной консервативной системе.

Это противоречие нельзя отнести к числу диалектических, это противоречие

доктрины, которое запрещается как формальной, так и диалектической логикой.

У Гегеля получается парадоксальная картина: диалектика с ее борьбой

противоположностей, духовный и исторический прогресс фактически обращены в

прошлое. Им нет места ни в настоящем, ни в будущем: ведь «абсолютная цель»

прогресса достигнута. Диалектический метод не может для Гегеля служить

орудием критического осмысления и преобразования действительности. Чтобы он

стал таковым, надо отбросить консервативную систему гегелевской философии.

И это было сделано К. Марксом и Ф. Энгельсом. Идеалистическая диалектика

была заменена диалектикой материалистической.

§ 5. Антропологический материализм Фейербаха

Плеяду классиков немецкой философии замыкает Людвиг Фейербах

(1804—1872) - выдающийся представитель философского материализма и атеизма.

Его философские взгляды формировались под воздействием Гегеля, лекции

которого он слушал в Берлинском университете. Однако правоверным

гегельянцем Фейербах не был. Перейдя на позиции материализма, он подверг

систематической критике философский идеализм и религиозное мировоззрение. В

течение двух лет Фейербах преподает в одном из германских университетов,

однако его увольняют за публикацию труда, в котором он сомневается в личном

бессмертии человека, полагая, что бессмертными могут быть лишь великие

деяния человеческого разума. Перед Фейербахом закрываются двери всех

университетов Германии, и он вынужден вести уединенную жизнь в деревне, где

у его жены была небольшая фабрика.

Фейербах создает серию философских трудов, самым значительным из

которых признается «Сущность христианства» (1841). Материализм Фейербаха

оказал сильнейшее влияние на формирование мировоззрения Маркса и Энгельса.

Под конец жизни Фейербах вступил в германскую социал-демократическую

партию, изучал «Капитал» Маркса. Однако ни марксистом, ни революционером

Фейербах не стал. Всю жизнь он сторонился активной политической

деятельности, не принимал участия в революции 1848 г. и отказался

баллотироваться в национальное (Франкфуртское) собрание. В историю

философии он вошел как последний великий представитель классической

немецкой философии.

Свою философскую систему Фейербах называл «новой философией» и

«философией будущего". Преодолев идеализм Гегеля, Фейербах называет

человека продуктом природы, а его мыслительную деятельность единственным

носителем разума. Мыслить может только человек, никакого сверхчеловеческого

божественного разума в мире не существует. Об этом свидетельствуют данные

естествознания, всех опытных наук.

Материалистически решая основной вопрос философии, Фейербах убежден в

познаваемости мира. Он последовательный сторонник материалистического

сенсуализма, противник агностицизма. Новая философия должна исходить не из

абстракций, а из чувственных данных, из опыта. Органы чувств человека в

этом смысле Фейербах называет органами философии. Тех органов чувств,

которые имеет человек, вполне достаточно для адекватного познания вещей,

полагает философ. Чувственные восприятия бывают непосредственными и

опосредованными. Как пишет Фейербах, «не только внешнее, но и внутреннее,

не только тело, но и дух, не только вещь, но и Я составляют предметы

чувств. Поэтому все является чувственно воспринимаемым, если не

непосредственно, то опосредствованно, если не обычными грубыми чувствами,

то изощренными, если не глазами анатома или хирурга, то глазами философа,

поэтому совершенно законно эмпиризм усматривает источник наших идей в

чувствах».

Человеческие чувства качественно отличны от чувств животных. Ощущение

у животных животное, у человека — человеческое, подчеркивал Фейербах.

Выступая против спекулятивного, т.е. оторванного от эмпирической базы

философствования, он отдает должное теоретическому мышлению, способному

отобразить внутреннюю суть вещей, их закономерные связи. Истинность

теоретических положений, по мнению философа, проверяется их сопоставлением

с чувственными данными. Конечно, такой критерий истины нельзя признать

надежным, он не является универсальным. В результате справедливой в целом

критики философского идеализма Фейербах потерял то ценное, что было

заключено в трудах его великих предшественников, и, прежде всего Гегеля, —

диалектику, в том числе, диалектику познания.

Предметом новой философии, считал Фейербах, должен стать человек, а

сама философия — учением о человеке, или антропологией. Единство бытия и

мышления для философа имеет смысл лишь тогда, когда основанием, субъектом

этого единства берется человек. «Новая философия превращает человека,

включая природу как базис человека, в единственный, универсальный и высший

предмет философии, превращая, следовательно, антропологию, в том числе

физиологию, в универсальную науку.

Человек — часть природы, природное живое существо. Естествознание, в

первую очередь физиология, доказывает неразрывность мышления и

физиологических процессов, протекающих в мозге. Фейербах отмежевывается от

взглядов вульгарных материалистов, утверждавших, будто мысль есть вещество

особого рода, которое выделяется мозгом. Мысль — продукт мозга, но она

нематериальна. Не желая, чтобы его отождествляли с вульгарными

материалистами, Фейербах не решается называть свою философию материализмом.

Разумеется, от этого материалистическая сущность его философии не исчезает.

Антропологическая философия Фейербаха исходит из природной сущности

человека, который стремится к счастью, любит и страдает, нуждается в

общении с себе подобными. Его свобода зависит от окружающей среды, которая

либо способствует, либо препятствует проявлению его сущности. Как говорит

Фейербах, птица свободна в воздухе, рыба — в воде, человек же — там, где

ему ничто не препятствует реализовать естественное стремление к счастью.

Фейербах говорит о человеке вообще как о родовом существе. Такой взгляд

грешит абстрактным, натуралистическим подходом к человеку, игнорирует его

социальные характеристики. Как гуманист и демократ Фейербах понимал, что

сословные перегородки и привилегии противоречат человеческой природе. Но

как избавиться от этого зла, он не знал. Будучи далеким от политики,

философ уповал главным образом на нравственность, этику.

Как и французские материалисты, Фейербах полагал, что правильно

понятый интерес индивида в конечном счете совпадает с общественным

интересом. Это теория «разумного эгоизма», дополняемая альтруизмом. «Я» не

может быть счастливым без «Ты». Человек не может быть счастлив в одиночку,

следовательно, любовь к ближним — предпосылка социальной гармонии, цель

человеческого существования. Однако подобная философская конструкция сильно

упрощает действительность, абстрагируется от прозы жизни, где наряду с

любовью часто встречается недоброжелательство, зависть, злоба, вражда.

Фейербах признает существование как индивидуального, так и группового

эгоизма. Столкновение разного рода групповых эгоизмов создает

напряженность, порождает социальные конфликты. Фейербах говорит о «вполне

законном эгоизме» угнетенной массы, о том, что «эгоизм ныне угнетенного

большинства должен осуществить и осуществляет свое право и начнет новую

эпоху истории». Эти рассуждения можно рассматривать как зародыш

исторического материализма, но только как зародыш. В конечном счете

социальные противоположности философ пытается объяснять антропологическими

особенностями людей.

Опираясь на антропологический принцип, Фейербах критикует характерное

для кантианства противопоставление этических норм естественным потребностям

человека, его стремлению к счастью. Мораль, противопоставленная

человеческой природе, немногого стоит. Поэтому нельзя считать чувственные

влечения чем-то греховным. Не существует никакого «первородного греха», на

котором основывается религиозное учение. Наши пороки — это неудавшиеся

добродетели, говорил философ. Они не стали добродетелями потому, что

условия жизни не соответствовали требованиям человеческой природы.

Значительное место в творчестве Фейербаха занимает критика религии.

Происхождение религиозных чувств и верований он пытался объяснить с позиций

антропологического материализма. Религиозные чувства порождаются не только

страхом перед стихийными силами природы и обманом жрецов, как считали

материалисты XVII—XVIII вв. По мнению Фейербаха, не только и не столько

страх, а стремления, надежды, страдания, идеалы, свойственные природе

человека, весь его эмоциональный мир в решающей степени способствуют

порождению религиозных верований. Религия, таким образом, имеет реальное

жизненное содержание, она не случайна, а необходима людям. Место рождения

богов, считал Фейербах, в сердце человека, в его страданиях, упованиях,

надеждах. В отличие от холодного рассудка сердце стремится любить и верить.

В религии выражается весь человек, но превратным образом.

Человек верит в богов не только потому, что у него есть фантазия и

чувства, но также и потому, что у него есть стремление быть Счастливым. Он

верит в блаженное существо не только потому, что он имеет представление о

блаженстве, но и потому, что сам хочет быть блаженным. Он верит в

совершенное существо потому, что сам хочет быть совершенным. Он верит в

бессмертное существо потому, что сам не желает умирать.

Фейербах выводил религиозное сознание из особенностей человеческой

природы, но саму эту природу понимал не исторически, абстрактно. Отсюда и

его трактовка религии носила неисторический, абстрактный характер.

Натуралистический подход к человеческой сущности помешал ему увидеть

социальное содержание религиозных представлений, их исторический характер.

Если религия рождается в сердце человека, то она так же неистребима,

как неистребимы человеческие эмоции. Фейербах, однако, предполагал, что

религиозно-фантастические представлений когда-нибудь исчезнут. Но когда?

Тогда, отвечал философ, когда любовь человека к человеку станет религиозным

Чувством и заменит собой традиционную религию. Человек добьется на земле

того, что религия обещает на небе. Атеизм есть истинная религия, религия

без Бога, религия человеческого братства и любви.

Религиозные верования и чувства основаны на отчуждение некоторых

свойств человека. Ум, сила, справедливость и другие качества отрываются от

своих конкретных носителей, обобщаются и многократно умножаются. Тогда они

приписываются фантастическим существам — персонажам многочисленных религий.

Если бы у птиц была религия, говорил Фейербах, то их 6оги представлялись бы

могучими птицами. Человек же создает богов по своему образу и подобную,

отчуждая от себя и приписывая им свои лучшие качества, но в фантастическом

и гипертрофированном виде. Надо покончить с этим процессом отчуждения,

вернуть человеку отнятые у него качества, свести религиозные верования к их

земной, реальной основе.

( ( (

В объем понятия «классическая немецкая философия» входят философские

системы Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля и Фейербаха. Созданные за

сравнительно короткий исторический срок и образуя преемственный ряд, эти

системы обладают некоторыми общими признаками. К их числу относится, во

первых, развитие диалектики не только как способа критики «чистого разума»

(Кант), но и как универсального метода познания и целостной системы

логических категорий. Во-вторых, применение; диалектического метода к

историческому процессу, попытки сформулировать законы общественного

развития, правда, на базе объективного идеализма. В-третьих, вера в

исторический прогресс, в плодотворность научного, в том числе философского

познания. И, наконец, гуманизм, глубокое уважение к человеку, который

выступает как цель, а не средство (Кант) и как универсальный предмет

философии (антропологический материализм Фейербаха).

Классическая немецкая философия наложила заметный отпечаток на

последующий ход развития мировой философской мысли. Она послужила

теоретическим источником формирования философских взглядов Маркса и

Энгельса, Герцена и Чернышевского. На ее базе возникли влиятельные

философские школы неокантианства и неогегельянства, расцвет деятельности

которых падает на последнюю треть XIX и первую треть XX столетий.

Список использованной литературы:

1. Кант И. Критика чистого разума. 2-е изд. СПб., 1915.

2. Кант И. Пролегомены. М., 1934.

3. Кант И. Соч. в 6 т., Т. П. С.

4. Гегель. Энциклопедия философских наук. Ч.1,2,3. М., Л., 1929

5. Гегель. Наука логики. Соч. Т. V. М., 1937

6. Фейербах Л. Соч. Т. 1. М., 1956

7. Фейербах Л. Избр.филос. произведения: В 2-т Т. 1.,2. М., 1955

8. Философия: Ч 1, История философии. Изд. 2-е., М., ЮристЪ., 1998

Страницы: 1, 2