Соловьев

Соловьев

Прошло почти 90 лет со дня смерти Соловьева (1853-1900). Прошло 70 лет с

тех пор, как у нас в последний раз издавали его произведения. Его

теоретические труды были изданы во время первой мировой войны, и всё.

Потом, мизерным тиражом стихи в 1921 году. Потом стихи уже в более поздние

годы - в "застойное" время. И только сейчас вышел двухтомник.

У Владимира Соловьева были предшественники, которые рассматривали разные

стороны жизни, человеческих проблем, но он один, подобно Ломоносову,

соединил в себе все. Он был незаурядным поэтом, замечательным переводчиком.

Он был человеком, который освещал проблемы знания, писал о природе, любви,

о социальных и политических проблемах. Он был острым и беспощадным

литературным критиком, публицистом, общественным деятелем, церковным

писателем. Он был толкователем Библии, переводчиком Платона и библейских,

ветхозаветных текстов. Он был автором книг, которые можно считать настоящим

введением в христианскую жизнь, имеется в виду, в частности, его книга

"Основы духовной жизни" лаконичная, ясная, четкая, лапидарная, она является

как бы квинтэссенцией целых томов об основных началах христианства. И

одновременно он - деятель, он - предтеча экуменического движения - движения

к сближению Церквей Он был человеком необыкновенной серьезности и в то же

время любившим шутку, писавшим пародии, каламбуры, сатирические

стихотворения. После него осталось двенадцать объемистых томов произведений

плюс четыре тома переписки. И до сих пор все еще обнаруживаются какие-то

вещи, которые не вошли в собрание сочинений. А умер этот человек всего

сорока семи лет (старше Пушкина на 10 лет). И начал он свою деятельность

совсем молодым, бросив вызов целой культурной и философской традиции

Биография Владимира Соловьева

Родился Владимир Сергеевич в семье знаменитого историка известно имя

Сергея Соловьева, он похоронен на Новодевичьем кладбище, и на могиле его

написаны слова апостола о том, что он совершил свой подвиг, свои путь, и

веру сохранил, и теперь ему готовится венец. Сергей Соловьев был человеком,

всецело погруженным в свою работу. Собственно говоря, ничего больше у него

в жизни не осталось, кроме грандиозной работы, лекции в университете и

писание той обширной многогранной книги, которая получила название "История

России" (она у нас переиздавалась недавно). Семья Соловьевых была очень

талантливая, с интересными корнями. По матери он происходил частично от

польских предков, частично от украинских и состоял в родстве с известным

украинским странником, мудрецом Григорием Савичем Сковородой (XVIII век). А

отец его был попович, то есть происходил из духовного звания Дед Владимира

Соловьева, Михаил, священник, служил, был приходским священником, и память

о нем прочно хранил будущий философ. Вл. Соловьев пережил кризис атеизма,

кризис богоборчества. Будучи мальчишкой, он выбросил в окно свои иконы.

(Надо понять, какое это было время!) Он родился16 января 1853 года. Его

сознательная юность пришлась на эпоху шестидесятников, на эпоху

Чернышевского, Добролюбова, увлечения Писаревым. И известен случай, когда

за обеденным столом юный Владимир Соловьев заявил своему отцу, что он читал

книгу Фейербаха "Сущность христианства", «как он там разделывает

христианство!" Но отец не стал вступать с сыном в полемику, просто сказал:

"Тебе надо надрать уши". Почему он так сделал? Скорее всего, он решил, что

мальчик сам до всего дойдет. И угадал. Угадал, потому что вскоре этот

худой, длинный юнец, с волосами, падающими на плечи (он отпускал длинные

темные волосы в знак вольнодумства, революционности), обратился к изучению

философии. Острейший ум проявляется у него очень рано! И свою блестящую

диссертацию он написал, когда ему было немногим больше двадцати лет. Вл.

Соловьев изучает философию Спинозы, Шопенгауэра, крупнейших мыслителей

Европы. И у него очень быстро создается собственная концепция развития

философской мысли. Прежде всего, он отбрасывает материализм... Дело в том,

что Владимир Соловьев с юности и до последних лет своей жизни следовал

принципу, который когда-то был высказан философом и математиком Лейбницем.

Лейбниц говорил: человек всегда не прав, когда он отрицает, особенно

философ; и каждая доктрина, каждое учение наиболее слабо именно в том, что

оно отрицает. Это был главный принцип жизни и мышления Соловьева. На что бы

он ни обращал свое умственное внимание: на социализм или учение о

революции, на развитие старообрядчества или судьбу России, - он всегда брал

оттуда нечто ценное, он понимал, что ничего нет на свете бесплодного и

бесполезного, его мышление проходило под знаком того, что он сам называл

"всеединством". Слово это многозначное, но в данном случае оно может

означать для нас великолепное умение Соловьева созидать, синтезировать. Да,

он много полемизировал, много выступал со статьями, даже целыми книгами

против своих идейных противников. Но ни один из противников, которых он

сразил, не оставался для него мертвецом, - он всегда заимствовал у него то,

что считал ценным. Таким образом, очень быстро создавался синтез мысли. Это

была открытая мысль, и это поразило университетских профессоров.

В 70-е годы XIX века, господствовал позитивизм, то есть учение, близкое

материализму, хотя и не целиком тождественное с ним. Это учение о том, что

последние истины, последняя тайна (тайна Бога, бессмертия, духа) для

человека непознаваемы, что человек познает только природу, и природа - это

единственная реальность, доступная нам, а развитие мысли и философии

заключается, в конечном счете, в развитии естествознания. Все, что было до

того, позитивизм считал отжившим. И вот, окончив университет, юный Соловьев

бросает вызов профессорам. Сначала он занимался в университете с

естественным уклоном, его интересовало естествознание, но как мыслителя

(уже тогда в нем зрел мыслитель) его притягивали главные тайны мира, а

естествознание было только одним из кирпичиков огромного здания, которое он

создавал. Он появляется на кафедре. Темно-голубые, глаза, гнутые черные

брови, вытянутое худое лицо, падающие на плечи волосы. Несколько

иконописное лицо, длинный, немного нескладный юноша, производивший

загадочное, странное впечатление! В те годы, когда он учился, он приезжал в

Сергиев Посад, и там слушал некоторые лекции по богословию, философии (как

свободно посещающий). И даже там, где люди с длинными волосами были отнюдь

не редкостью, он производил какое-то таинственное впечатление. Несколько

раз он бывал в этом городе, жил в Лавре, и ему там нравилось... Богословы и

монахи его любили, а студенты уже позже, когда он был знаменитостью,

благоговейно и одновременно, иронически раздавали в бутылочках воду, в

которой он мыл руки, и говорили: это "вода Владимира Соловьева". Что же

заявил Соловьев в своей диссертации? Она имела подзаголовок " Против

позитивистов" ("Кризис западной философии" – название этой книги). Такова

была сила его мысли (но, надо сказать, и такова была объективность

философов, преподавателей университета в начале 1870-х), что, несмотря на

критику их позиций и, несмотря на то, что они оппонировали ему, звание ему

было присуждено, а большинство его идейных и философских противников

восхищались его мыслью, его методикой, его ясным, кристальным языком.

Это был человек непростой. С ранних лет (ему еще не было 10 лет) у него

начался особый, мистический (или, если хотите, оккультный) опыт. Он стал

видеть какое-то женское существо космического характера и переживал встречу

с ним, как встречу с Душой Мира. Больше никогда Вл. Соловьев не верил, что

мироздание - это механическое, что это агрегат вещества. Он видел Душу

Мира! Первый раз это было в детстве, в церкви Московского университета.

Второй раз он сознательно стал искать ее, он просил, чтобы она явилась. И

это произошло во время заграничной командировки, когда он посетил Западную

Европу после защиты диссертации. Он жил в Лондоне, работал в знаменитом

Британском музее. Там он изучал древние тексты, старинные мистические

учения (Якоба Беме и других). И во время напряженней шей работы в

библиотеке он вдруг увидел лицо, то самое женское лицо, космическое,

которое явилось ему в университетской церкви, когда ему было 8 лет. Это

особый опыт. Он пытался писать его в стихотворении "Три свидания".

Стихотворение написано с иронией, с само иронией, потому что он был

человеком чутким, целомудренным и ранимым. Несмотря на все свое остроумие,

несмотря на то, что он, казалось, был закован в латы какие-то, - на самом

деле душа его была странницей, она очень зябко чувствовала себя в холодном

мире. И когда он говорил о самом дорогом для себя, он намеренно говорил об

этом с иронией. Вл. Соловьев решил, что в Египте, в древнем отечестве

мистерий, великих религий, гностической теософии, он увидит все то, что

составляет Душу Мира. И в Каире он уходит однажды из гостиницы и бредет по

голой каменистой пустыне. В цилиндре, в своем европейском одеянии, он идет

(и попадает в руки бедуинов), бредет наугад. Куда он шел, он сам не мог

этого сказать, он заснул на холодной земле. И когда он проснулся,

вздрогнув, он вдруг увидел (в тот момент, который называют фазовым

состоянием, когда человек переходит от сна к бодрствованию) другой мир,

совсем иной. Как будто бы с окружающего его мироздания сняли пелену. Вот

почему он писал в одном из своих стихотворений: "Милый друг, иль ты не

видишь, что все видимое нами - только отблеск, только тени от незримого

очами". Это было его главное внутреннее переживание.

Когда он был в Египте, он был уже сознательным христианином. Более того, в

эти юные годы у него возникает смелое и совершенно отвлеченное решение:

создать систему, в которой вечная истина христианства была бы изложена на

языке современной ему философии и науки. Возможно ли это? Возможность этого

он видел в самом своем методе. Он начал писать книгу "Философские начала

цельного знания" Затем Соловьев задумал написать историю религии. Своей

невесте он говорил, что хочет написать историю религии, которая бы показала

место христианства в мировом религиозном становлении. Но план этот не был

выполнен.

Что было главным в его дальнейшем труде? Он стал свободным писателем и

философом в 1881 году. Каким образом? Он, наследственный ученый, сын

знаменитого Соловьева; он, магистр, а потом доктор, - не ему ли преподавать

философию в университете? Но ведь он еще был и христианин, политический и

общественный мыслитель! Когда был убит Александр II, он пишет царю

Александру III письмо. Он выступает с речью, в которой говорит, что царь

как христианин должен отказаться от смертной казни цареубийц, тех людей,

которые убили Александра II. Именно как христианин. Не отрицая того, что

это было преступление. Но на убийство отвечать другим - это для христианина

не решение вопроса. И надо сказать, что это как-то сразу создало вокруг

Соловьева нездоровую среду и ему пришлось бросить университет. И вот с тех

пор, с 1881 года по 1900, когда скончался, он ведет образ жизни, может

быть, немного похожий на образ жизни своего далекого предка, Григория

Савича Сковороды. Он жил чудовищно! Я удивляюсь только, что он не умер

раньше. У него не было дома, он питался, как попало, жил, но гостиницам,

кочевал из города в город, из страны в страну. Как он мог писать столько?!

- это остается до сих пор тайной. Он писал в каких-то номерах, иногда на

обрывках бумаги. У него было много друзей, в частности он дружил с семьей

покойного поэта Алексея Константиновича Толстого. В этой семье он встретил

женщину, которую любил больше всех в течение многих лет. Но она была

замужем, а когда муж ее умер, что-то в их отношениях надломилось, так он и

остался один. Он вел аскетический, спартанский образ жизни. Но в этом не

было ничего наигранного, ничего вымышленного, наоборот, он любил добрую

компанию, любил, чтобы в этой компании было и вино. Разумеется, он не

одобрял пьянства, но для интеллектуальных людей, говорил он, поднять свой

дух за бутылкой вина - это только на пользу, здесь он ссылался всегда на

пример героев платоновских диалогов, особенно платоновского диалога "Пир".

И вот этот человек - у него ни кола, ни двора, все деньги, которые он

зарабатывает, раздает, тут же, кому попало, ходит в одежде иногда с чужого

плеча... Его часто принимают то за епископа, то за священника, а однажды

мальчик в гостинице сказал: вот Боженька идет - Соловьев шел в старой шубе,

у него была уже длинная борода, длинные волосы. Он был близорук - глаза,

смотрящие в пространство. Иконописное лицо. Таинственный человек! Очень

остро его описывает Андрей Белый, поэт, который видел его в детстве.

Современники оставили массу воспоминаний о нем: его глазах, которые меняли

цвет, смехе, который одним казался гомерическим, радостным, а другим

казался каким-то демоническим; противоречиях его жизни, любви его к

каламбурам. И этот человек, загадочный, странный, бездомный, пишет книгу,

которую он назвал "Великий спор". Он говорит о том, что Запад с Востоком

уже давно спорят! Упрощенно говоря, восточное познание – человек ничто, Бог

все! Бесчеловечный, грозный Бог! А на Западе - безбожный человек, духовно

вытесняется человеческое "я" вперед. Затем Соловьев пишет книгу "Духовные

основы жизни", Он пишет о вере, любви, посте - три элемента. И как пишет?

Просто, ясно. На языке, который не был специфически клерикальным, каким-то

архаичным, церковным в кавычках, на том самом языке, на котором он писал

свои кристально ясные философские книги, свою публицистику.

Как говорили многие современники, иные люди (а их было немало) начинали

свое знакомство с традицией Святых Отцов, с писаниями Святых Отцов именно с

книги Владимира Соловьева "Духовные основы жизни". Он читает в Петербурге

лекции о Богочеловечестве. Богочеловечество - еще одна родная ему мысль!

Для материализма, позитивизма история мира и природы - это все земное,

человеческое. Для тех, кто отрицает значение «земного», для крайней

духовности - все это ничтожно. Христианство не отвергает материю и плоть,

природу, оно освящает ее, потому что это творение Божье, и Бог воплотился в

мире. Естественно, после этого он задумывается над проблемой, о которой я

уже упоминал: над проблемой единства христиан. На первый взгляд, эта

проблема проста. Для тех, кому она не ясна, можно использовать

элементарную притчу. Вот, скажем, умирает какой-то человек. Его дети

безумно любят его. И расстаются с ним со слезами. Они говорят: "Отец, какая

твоя последняя воля? Все, что ты скажешь, - мы выполним". Это естественно и

закономерно. И он говорит: "Дети, у меня к вам только одна просьба, чтобы

вы жили в единстве между собой, не оскорбляли Друг Друга, не отделялись

Друг от друга. Чтоб вы сохранили семью". Отец умирает. А у детей находятся

объективные причины, может, вполне серьезные... Почему они все

перессорились? Почему они ненавидят друг друга? Почему они не хотят знаться

друг с другом? Время от времени кто-то из них вспоминает, что отец ведь им

заповедал другое... И вот тогда-то дети и видят, что они его оскорбили. Они

нарушили его завет, его волю. Предсмертный завет Христа нам, христианам,

хорошо известен. Каждый в Библии прочтет эти слова, когда Господь Иисус

молится перед смертью: "Да будет все едино: как ты, Отче, во Мне, и Я в

Тебе, так и они да будут в Нас едино, - да уверует мир, что Ты послал

Меня". Как Отец и Сын едины, так чтоб все были едины. Вот мысль Христа. Это

Завет Его. Но Завет нарушен, нарушен совершенно очевидно. По объективным

причинам. Все виноваты, каждый по-своему. Может, больше виноваты одни,

может, больше виноваты другие... Люди Запада говорят, что больше виноват

Восток в своей гордыне, люди Востока говорят, что виноват больше Запад в

своем властолюбии, и так далее. Но что нарушен Завет - это уже очевидно.

Вот так размышлял Соловьев и... задумал найти путь для преодоления

христианского разделения. Но сначала он поставил перед нами, перед

христианами, весьма важный вопрос. Он сказал: а что такое наша вера

христианская? Что это - идеология? Отвлеченная философия? Или что-то для

личного употребления? Ни в коем случае! Тогда бы она не была частью

всеединого замысла Божьего. Это касается нашей жизни во всех ее аспектах и

проявлениях, в том числе и социальном. Люди должны научиться жить на земле

по - Божьи. Подчиниться Божественному зову - это и есть теократия,

боговластие. Но как они могут это сделать, если они все во вражде и

разобщении? Соловьев изучает Библию, изучает древнееврейский язык

(греческий, латинский он уже знал). Он читает Ветхий Завет. Он переводит

значительные его куски заново. Он объясняет, что замысел Божий о том, чтобы

люди жили по - Божьи на земле, восходит к самому началу, что не просто для

утешения сердца дан завет Господний и не просто для того, чтобы успокоить

надорванное сердце, а для того, чтобы и в обществе, в конце концов,

начинали проявляться и осуществляться высокие Божественные предначертания.

Конечно, нельзя отрицать, что у Соловьева, тридцатилетнего молодого

Соловьева, здесь был элемент утопизма. Ему казалось, как свойственно юности

нетерпеливой, что это возможно хоть завтра! В частности, он придумал такой

проект. Он считал, что самая мощная власть на Востоке - русский царь, самый

мощный духовный центр на Западе - римский папа. Вот если они протянут друг

другу руки, если Московское царство (или Петербургское) окажется в духовном

единстве с всемирным церковным государством, с Римом, то христианство будет

неодолимо, и будет возможно строить на земле вот такую теократию. Соловьев

не только писал об этом - он даже пытался предпринимать практические шаги.

Много ездил по западным странам, сблизился со сторонниками соединения

Церквей. Он не хотел оставлять эту идею в отвлеченном виде, как некую

мечту, а пытался осуществить ее. Идея Соловьева... Папа римский сказал об

этом: прекрасная идея, но нужно только чудо для того, чтобы она

осуществилась. Надо сказать, что Соловьев был абсолютно одинок в этом и на

Востоке. Его православные собратья стали относиться к нему с крайним

недоверием. Его статьи и книги (касающиеся богословских вопросов) перестали

печатать, цензура их не пропускала, ему пришлось издаваться за рубежом. А

на Западе его считали мечтателем, хотя относились к нему с любовью.

Говорили: как можно соединить два мира, расколовшихся полностью, восточно-

православный мир и западно-католический!.. Соловьев оказался пророком,

потому что несколько десятилетий после его смерти совершенно независимо

началось, хотя и не уверенно, но упорно, движение к взаимопониманию

христиан разделенного мира. В отношении социальном он был всегда

сторонником демократии и справедливости. Его блестящие статьи в защиту

свободы совести актуальны полностью и сегодня. Он считал, что христианство

православное унижено, унижено у нас в стране тем, что его защищает цензура,

государство. Соловьев выступал против гонений на старообрядцев, против

гонений на сектантов. Он говорил, что если истина действительно реальна и

настоящая, если люди, которые исповедуют, верят в нее, то разве нужно

прибегать к цензуре, насилию, подавлению. К цензуре, насилию, подавлению

прибегает только тот, кто в глубине души не верит в свою идею. Он, кстати,

говорил и о "правде социализма" (это буквальные его слова). "Правда,

социализма" - частичная, правда. Слово "социализм" он понимал очень широко,

считал, что да, необходимо добиваться лучших экономических условий для

жизни человека. Но он же был убежден (и доказывал это), что одних

экономических преобразований совершенно недостаточно. Что на самом деле

человек не может быть счастлив, если он материально обеспечен, а духовно

нищ и обделен. Все попытки решить частным образом вопрос:, либо

материально, либо духовно, вызывали в нем протест. Крайний аскетизм,

который говорил: будем восходить на небо и махнем рукой на землю, находил

в его лице резкого противника. Свобода. Труд. Любовь. Деятельность.

Созидание, активное участие человека. Что такое идея богочеловечества? Бог

не один творит мир, а человек участвует в мировом творении. Колоссальная

ответственность здесь возникала. И слово "Богочеловечество" для него не

случайно, оно ведь взято из церковного обихода. Ибо для нас Иисус Назарянин

есть Богочеловек, а раз Он Богочеловек, значит, Он освящает самим фактом.

Своего пребывания (Бога) на Земле земной труд, земную жизнь, земную

человеческую личность. Размышляя о судьбах своего отечества, которое

Соловьев очень любил, и, полемизируя со славянофилами, он хотел для своей

страны не просто силы, мощи государственной, а чего-то иного. Об этом

Соловьев говорит в своем стихотворении, которое называется "Свет с

Востока". Начинается это стихотворение картиной столкновения двух миров: на

Грецию движутся (около 500-го года до Р. X.) войска завоевателя Ксеркса,

огромное войско. Греческое войско немногочисленно и не может ему

противостоять в открытом бою, но греки хитростью заманивают воинов Ксеркса

в узкое Фермопильское ущелье. Персы не могут в нем развернуться во всей

своей мощи, и там их встречает царь Леонид со своими воинами (их всего было

300 человек). Молодежь, я думаю, смотрела, у нас лет десять назад шел фильм

о них "Триста спартанцев". Греки не дали пройти гигантской армии Ксеркса,

они умерли все в этом ущелье, и Ксеркс, не зная, сколько там еще стоит

воинов противника, вынужден был повернуть. И вот для Соловьева это

историческое событие двух с половиной тысячелетней давности стало символом

столкновения двух миров.

"С Востока свет, с Востока силы!

И, к вседержительству

Ирана царь под Фермопилы

Нагнал стада своих рабов.

Но не напрасно Прометея

Небесный дар Элладе дан,

Толпы рабов бегут, бледнея,

Пред горстью доблестных граждан"

И стихотворение о борьбе Востока и Запада Соловьев завершает призывом к

отечеству:

"Русь! в предвиденье высоком

Ты мыслью гордой занята;

Каким ты хочешь быть Востоком:

Востоком Ксеркса иль Христа?"

Востоком деспотии, насилия, подавления, хотя и при внешней мощи, - или

духовной силой в первую очередь? Для него это было очень важно, потому что

духовная сила всегда стояла впереди. Трагически развиваются события

общественно-литературной жизни В. С. Соловьева. Он выступает с докладом на

тему о средневековом мировоззрении. Доклад вызывает бурную реакцию, в

газетах его поливают грязью! Богословы его считают почти отступником от

христианства. Начинается отвратительная травля. Казалось бы, ну что такого

могло быть страшного в докладе о средневековом миросозерцании? А дело вот в

чем. Соловьев впервые ясно сказал: не думайте, что средние века - время

торжества христианства! Средневековый строй был ублюдком, который соединил

в себе христианские формы и языческие понятия. В силу этого обстоятельства,

когда нехристианская мысль стала говорить о свободе, о достоинстве

личности, о том, что унижение человека - это зло, она, отвергая

христианство, на самом деле служила его идеалу... И Соловьев бросил смелую

мысль, он говорил: кто отменил пытки? кто запретил инквизицию? - христиане

или нет? Нет, не христиане. Это был очень острый и суровый вопрос, над

которым, если думать честно, то думать было трудно. И.это. Понятно, почему

на Соловьева так взъелись пресса и многие другие... Когда Соловьев жил в

Лавре, в Сергиевом Посаде, он чувствовал себя спокойнее. Он писал, что

монахи очень за ним ухаживают, хотят, чтоб он принял постриг. "Но я дешево

не продамся", - шутил он. Его, действительно, как ученого тянуло остаться в

монастыре, тем более что жизнь его была такая аскетичная, и заниматься

наукой. Только наукой. Но этот соблазн он преодолел. Невозможно

перечислить, что он делал и в каких направлениях. Он писал об экологическом

кризисе, о поэзии Тютчева... О чем бы он ни писал, там всегда была

глубокая, интересная мысль. Скажем, один греческий епископ публикует

древнехристианский трактат (1-11 века). Соловьев дает его в переводе своего

брата и снабжает комментариями. Это не просто ученые комментарии, а это

целая... бомба! Потому что он показывает, как было в первоначальной церкви

и что изменилось потом. И всегда ли к лучшему? - ставит он вопрос.

Реформатором церковным он быть не собирался, но вопросы эти ставил. К концу

жизни Соловьев понял, что его проект соединения Церквей рушится, что он

неосуществим. Он пытается начать работать над теоретической философией. Он

написал огромный труд - христианскую этику. "Оправданием добра". В ней

содержится так много важного и ценного! Соловьев говорит сначала об идеалах

человеческих. Что такое добро? Внешнее счастье, гедонизм, власть, еще что-

то? Он показывает, что все это, в конце концов, лопается! И дальше

анализирует - научно, философски, богословски, поэтически - сущность того,

что мы называем добром. За несколько лет до смерти он причащается у

католического священника. Этим самым он хотел как-то показать, что он лично

уже не признает разделения Церквей. Когда он сообщил об этом своему

православному духовнику, тот ответил, что этого не надо было делать. Они

резко поспорили. И когда Соловьев умирал, он сказал: "Я был не прав". Он

писал, что личные унии, личные переходы из Церкви в Церковь не помогут

единству христиан, а наоборот, только вносят лишний соблазн.

За Беляево есть парк - это бывшее поместье "Узкое". Там сейчас санаторий

Академии наук. Если пройти по дороге, ведущей вглубь, к санаторию, то вы

подойдете к церкви. Она отремонтирована только снаружи, внутри там свалены

книги, в свое время вывезенные из "канцелярии Гитлера" (они лежат с самой

войны). Рядом с церковью, за оградой, дом, типичный помещичий дом. Это

имение князя Трубецкого. Сергей Николаевич Трубецкой, бывший недолго

ректором Московского университета, умерший через несколько лет после смерти

Соловьева тоже молодым, блестящий философ, острый полемист и критик,

благороднейший общественный деятель, - принял его под свой кров в

критический момент, когда тяжелые и многочисленные болезни внезапно

обрушились на Владимира Соловьева. Но на самом деле он постепенно

скитальчеством убивал себя, - и вдруг все вышло наружу. И в кратчайший срок

ему стало настолько плохо, что... он уже не мог оттуда уехать, и умер он на

руках Сергея Трубецкого. Перед смертью Соловьев причастился, исповедовался.

Умер в сознании. Он читал и писал на еврейском языке, потому что любил

всегда к своим молитвам прибавлять язык Христа, чтобы это звучало как связь

с христианской древней традицией. Он знал многие псалмы наизусть. Теряя

сознание, потом, приходя в себя, он говорил: "Трудна работа Господня".

Действительно, этот совсем не старый человек нес на себе колоссальное

бремя. Простой, как ребенок, и одновременно мудрый. Человек, который

вызывал восхищение, зависть, ненависть, поношение, презрение. Человек, о

котором потом напишут сотни книг и брошюр, - уже через десять лет после его

смерти библиография о нем имела несколько сот названий. Итак, он умер и был

похоронен в Москве в Новодевичьем монастыре. Прямо напротив входа, по

первой же аллее, слегка направо повернув, вы подойдете к памятнику Сергею

Михайловичу Соловьеву - белому мраморному памятнику с его рельефом. Крест,

конечно, сбит. Рядом - могилы его сына и дочери. Памятники, конечно,

уничтожены. На могилах Владимира Соловьева и его сестры стоят обломки чужих

надгробий, без креста. Но, слава Богу, что и такие стоят. Сейчас обещают к

90-летию со дня его смерти, на средства Московской епархии, епархиального

управления восстановить памятник в первоначальном виде. Туда, к этой

могиле, приходили очень многие. Соловьев оказал огромное влияние на Андрея

Белого, на Блока, который называл его рыцарем-монахом. Тема прекрасной Дамы

у Блока, конечно, навеяна Соловьевым. Вся блестящая плеяда русских

религиозных мыслителей - Булгаков, Флоренский, Бердяев, Франк, Евгений

Трубецкой и многие другие - были бы невозможны, их трудно представить себе

без Соловьева. Концепция положительного всеединства

Концепция положительного всеединства строится методом «критики

отвлеченных начал». Отвлеченные начала (категории, критерии),

устанавливаемые сознанием в итоге дискурсивной работы над данными опыта,

выражают, согласно Соловьеву, не целостный предмет познания (сущее), но его

предикаты и необходимо заключают в себе тенденцию к гипостазированию,

обособлению и стремление незаконно занять место целого. Однако

«отвлеченность», обособленность – главный порок не только категорий

мышления, но и «тварного» падшего мира, и в этом пункте критика их

приобретает онтологическую окраску (феноменологическое определение зла как

извращенного взаиморасположения элементов). Задача критики отвлеченно начал

мыслится Соловьев, не как ниспровержение старых начал и категорий во имя

утверждения неких собственных, но как «органический синтез» начал, уже

бытующих в данной сфере и лишь препарированных «критикою». Такой синтез

обязан обеспечить внутреннее единство возникающей системы понятий,

предохранить ее от эклектизма, привести к гармонии с положительными, т.е.

религиозными началами. Верховный принцип синтеза, удовлетворяющий

поставленным требованиям, и был определен Соловьевым как « положительным

всеединством» – « полная свобода составных частей в совершенном единстве

целого». Гносеологическим аспектом концепции положительного всеединства

является теория «цельного знания», в которой должна быть снята

отвлеченность опытной науки, философии, теологии и данный органический

синтез «типов философии», отвечающих этим началам, - эмпиризма,

рационализма и мистицизма. Показательная для раннего Соловьева критика

теологии ставит задачу «…ввести религиозную истину в форму свободно-

разумного мышления. Реализовать ее в данных опытной науки» Задача «цельного

знания» – познание абсолютного «… как в нем самом, так и в его отношении к

эмпирической действительности субъективного и объективного мира…» Его

необходимые предпосылки суть: вера в безусловное существование предмета

познания; воображение, или умственное созерцание (intelektuelle Anschauunq’

Intuition) идеи предмета; творчество – воплощение этой идеи в актуальных

ощущениях, или образах внутреннего мира. Принимая кантовское учение об

априорности категорий сознания, Соловьев оспаривает безусловность границы

между явлением и «вещью в себе» и утверждает возможность действительного

познания сущего. Учение об идеях как живых существах, открывающих себя в

феноменальном мире через систему соответствий (вариация на платоновскую

тему), позволяет Соловьеву разрешить гносеологическую проблему в духе

художественного символизма (хотя не вполне осознанного им самим), Условием

реализации цельного знания Соловьев считает «организацию действительности»,

т.е. реализацию человеком божественного начала в эмпирической жизни.

Онтологическая разработка понятия положительного всеединства совершается

Соловьевым в контексте общей концепции Абсолютного, отмеченной влиянием

апофатичной теологии и Шеллинга. Специфика этой концепции заключается в

трактовке бытия как предиката Сущего (Абсолютного). Сведение Сущего к бытию

– это замена целого его отвлеченным началом, что подлежит критике. В

результате Соловьев приходит к утверждению относительности бытия и

безусловности Сущего, которое «…есть начало всякого бытия»; оно «… не есть

ни бытие, ни небытие…», но то, «…что… полагает или производит бытие…» (там

же, с.334). На этом основании Абсолютное, первоначально определенное

признаками безусловности и все целости, определенное признаками

безусловности и все целости, определяется как Абсолютно-сущее, или

Сверхсущее. Являясь сущим, Абсолютное обладает некоторой сущностью,

отличное от себя. Критика дуалистической и пантеистической концепции

Абсолютного как отвлеченных приводит Соловьева к выводу: сущность

Абсолютного есть положительное всеединство, философским определением

которого является, безусловно, единая и всецелая идея, а личностным и

теологическим аспектом – София, божественная премудрость. Определив бытие

как отношение сущего и сущности, Соловьев выделяет следующие модусы бытия:

воля (слитность сущего и сущности, нарушаемая лишь потенциально, в

стремлении); представление (сущность проявляется как отличное от сущего,

представляясь ему); чувство (сущее вновь соединяется с представляющеюся

сущностью). От модусов бытия Соловьев заключает к соответственно модусам

(образам) положительного всеединства – благу, истине и красоте. Наконец,

тройственность отношения Абсолютного к своей сущности свидетельствует о

наличии соответственно структуры непосредственно в Абсолютном; три члена

этой структуры суть вечные и актуально единосущные субъекты. Так

достигается почва христианской концепции трехиконностасного Абсолютного.

Диалектика различия и единства Абсолютного и его инобытия впоследствии

конкретизируется Соловьевым в теорию мирового процесса. Эти рационально-

схематичные конструкции представляют ранний период творчества Соловьева.

Зрелым изложением и пересмотром метафизики Соловьев должен был стать

большой труд, над которым он работал в последние годы жизни (приступ к

этому неосуществленному труду – три статьи по гносеологии, содержащие

подготовительный анализ критериев достоверности и предпосылок познания).

Можно предположить, что зрелая философско-богословская система Соловьева

представляла бы внутреннее «этицизированную метафизику («нравственный

элемент…не только может, но и должен быть положен в основу теоретической

философии» – там же, т.9, СПБ. 1913, с.97) с центральной темой – онтологией

зла, дополняющей онтологическое «Оправдание Добра».

Теория мирового единства

Теория мирового единства – наиболее синтезирующий и устойчивый раздел

системы Соловьева. Она излагается главным образом в следующих сочинениях:

неопубликованный трактат «Sophie» Соловьев ставит задачу соединить

христианскую телеологию с естественнонаучным и философским эволюционизмом в

последовательном финализме (являясь в этом отношении предшественником П.

Тейяра де Шардена, создавшего во многих чертах сходную систему). Склонность

Соловьева к эволюционным идеям объясняется не только их научной

авторитетностью, что было немаловажно для принципиального врага

обскурантизма. Эволюционизм входил в самую сердцевину соловьевского

построения как орудие его теодицеи. Разделяя, общехристианский взгляд на

природный космос как на результат божественного творчества, Соловьев

отказывался признать это творение совершенным и готов был «оправдать» его

только в качестве идущего к совершенству. Эмпиричное состояние

материального мира постоянного ощущается Соловьевым как извращенное и

хаотизированное. «Грубая кора вещества» (косность), временная и

пространственная разорванность, механическая причинность воспринимается им

как тюрьма для всей твари, а не только для человека. У Соловьева было

ослаблено библейско-христианское переживание бытия как дара и блага самого

по себе, философски оформленное томизмом (связь с которым, однако, у

Соловьева несомненна). Он трактует «акт творения» в духе мистического

пантеизма Шеллинга как некое выпадение из лона Абсолюта, прискорбное

поначалу, но оправданное в итоге «предвечного плана». Элементы гностицизма

и романтичная рецепция платонизма сплетены здесь с христианским чаянием

«нового неба и новой земли». Сострадание Соловьева с космически-

неустроенной твари (природе) возвышается до нравственного пафоса, тем более

что философ исповедовал своеобразный гилозоизм и панпсихизм. Кантовские

«вещи в себе» (иногда – с лейбницевыми монадами, иногда – с атомами

Демокрита) потому и не «переходят» целиком в «вещи для нас», что остаются

«для себя» самобытными существами, живыми деятелями и одушевленными

средоточиями динамичных сил (ср. с блаженством и страданием атомов в

«монизме» и «космической этике» Циалковского). Личностно-собирательное

единство этих живых элементов творения определено Соловьевым в

мифопоэтическом понятии «души мира» (с прямой ссылкой на платоновского

«Тимея»). Мифопоэтический элемент космогонии Соловьева ярче всего выражен в

его неопубликованном юношеском трактате, но никогда не выветривается

вполне, хотя гностичные и каббалистичные термины вытесняются теологическими

и философскими. Учение о душе мира – самое темное место в соловьевской

конструкции вселенского процесса. Иногда он отождествляет ее с Софией,

иногда, стремясь избавиться от пантеизма, усматривает в ней противообраз

Софии, к воссоединению, с которой и стремиться мировая душа, и дает ей

имена: первая тварь, materia prima, мать внебожественного мира, душа хаоса,

земля; то наделяет ее полноценными атрибутами личности (свободой воли), то

характеризует ее как бессознательно реализуемую лишь в человеке – «…центре

всеобщего сознания природы» В общем, важно, что не божество, а мировая душа

является для Соловьева непосредственным деятелем космического процесса,

космическим художником, воспроизводящим зиждит. воздействия абсолютных идеи

неадекватно, так сказать, методом проб и ошибок, с катастрофичными

уклонениями на каждой стадии. Постулируя этого космогонического деятеля,

Соловьев, т.о., удваивает традицию, христианскую концепцию мировой истории:

фазы космогонии (от равнозначащего творению ниспадения мировой души в хаос

до появления человека) предшествует соответственно фазам человеческой

истории (от «грехопадения» до воплощения Логоса); создается грандиозная

первобытная мистерия – диалог «первой твари» с богом. Именно издержками ее

свободы Соловьев объясняет муки природной эволюции. Оси, этапы космогонии,

по Соловьеву: собрание хаоса в первичное единство силой всемирного

тяготения, которому Соловьев, следуя теологическим идеям Ньютона,

приписывает мистический характер, - это первая «материализация» мировой

души (ибо чистый хаос для Соловьева, как и для античного идеализма, -

несущее, «меон»); затем гармоничное расчленение и более интимное

воссоединение вселенского тела свето-электромагнитными силами (т.о., для

Соловьева, как и для позднейшего физического идеализма, в основе мира лежит

энергия); возникновение жизни как органичного единства новообразованной

материи и световой силы; и, наконец, появление человека. Т.о., ряд

«повышения бытия» есть вместе с тем ряд вех собрания Вселенной, ее

приближения к всеединству. Этим вехам придается сакральное значение – как

цепи «преобразовательных теофаний», т.е. предварительное воплощение

божеств, премудрости в ответ на смутные порывы мировой души. Соловьев

подводит итог своей космогонии в чеканных поэтических формулах. Именно эти

мотивы творчества Соловьева более всего свидетельствуют о его

художественном даре и специально художественной окраске его религиозно-

философского мышления. В прямой связи с космогоническим построением

Соловьева находится важнейший аспект его антропологии – учение о

мессианском призвании человека как возделывателя и устроителя природы, ее

освободителя и спасителя («теурга»). Именно это учение придает космогонии

Соловьева финалистический характер. Человечество, по определению Соловьева,

есть «богоземля», посредник между божеством и природой. Софиология

Соловьева иногда строится как теологическое доказательство существенной

причастности человека божественному миру. София – вечно женственное начало

божества, собирательное мистическое тело Логоса – есть вместе с тем и

идеальный совокупный человек. Т.о., человек, генетически являясь вершиной

природной эволюции, онтологически первичен. Человеческое сознание,

способное вместить в себя все, уже содержит форму всеединства. С другой

стороны, человек своею телесностью коренится в материальной стихии бытия. В

соответствии со своим посредническим положением человек призван перерождать

и видоизменять внебожественную природу до совершенной ее интеграции (т.е.

до одухотворенности). «Подчиниться богу и подчинить себе природу, чтобы

спасти ее – вот в двух словах мессианический закон». «Грехопадение», т.е.

стремление овладеть мировым целым собственными силами, и его результат в

природном мире – злокачественная реакция хаотической подосновы – отсрочили

царственное призвание человека, но не упразднили это призвание. Космическая

задача становится исторической. Единство бога и внебожественного мира,

возглавляемого человечеством, выступает

теперь у Соловьева как цель мировой истории.

Историософия

Смысл истории, по Соловьеву, - трансцендировать самое себя и вывести

одухотворенное и облагороженное человечество в преддверие божества.

Достижение этой цели осложняется греховностью человеческой натуры. Соловьев

обращается к заимствованию из английского богословия концепции «трех

искушений», развившейся из экзегенического рассмотрения евангелистского

эпизода об искушении Христа сатаной. По убеждению Соловьева, именно три

искушения – «искушение плоти», «искушение духа» и «искушение власти» – суть

основное зло человеческого общежития и основные препятствия, стоящие между

эмпирическим человечеством и грядущим богочеловечеством. В трактовке

проблемы «третьего искушения» Соловьев более всего сближается с творческим

миром Достоевского (сравнение с легендой о Великом Инквизиторе). Если это

реализует себя в истории искушением, то противостоящее ему божество

реализует себя силою откровения. Акты откровения совершаются в истории,

диалектически сообразуясь с уровнем развития человеческого сознания и

стимулируя это развитие. Т.о., историю развития человеческой культуры

Соловьев мыслит как непрерывный диалог между сознанием совокупленного

человечества и божественного разумом. Согласно Соловьеву, существует три

ступени откровения: 1) Естественное (непосредственное) откровение,

подводящее к познанию чисто внешнего мира, природы. В сфере его находятся

языческие верования, а в новое время – опытные науки и материалистические

учения. 2) Отрицательное откровение, в котором Абсолютное обнаруживается

как сверх природное Ничто, противопоставленное природному миру. Ему

соответствует пессимистические и аскетические мировоззрения; древнейшим и

самым законченным его выражением является буддизм. 3) Положительное

откровение, в котором Абсолютное представляет как таковое. Оно открылось

ветхозаветному сознанию (абс. личность бога) и теоретическому эллинскому

разуму (абс. Строй бытия – Логос). Но лишь в личности и учении Христа

совокупное человечество получило всю полноту положительного откровения. В

этой богочеловеческой личности полнота положительного откровения

гармонизирована с полнотой реализации благих потенций человеческой природы.

Земной путь Христа мыслится как кульминация не только исторического, но и

вселенского процесса.

Однако, по учению Соловьева, историческое человечество оказалось не на

высоте явленного ему откровения. Христианство не смогло побороть культурный

вековой антагонизм между Востоком и Западом (хотя, в смысле метафизическом,

оно осуществило примирение между ними). Сила Востока, по мысли Соловьева,

заключается в глубине его религиозных созерцаний, настолько само владеющих,

что человеческая личность выглядит в них приниженной и лишенной смысла;

сила Запада – как раз в обратном: в гипертрофии личностного, человеческого

начала. Этот антагонизм, вытекающий из фундаментального несовершенства

человеческой натуры, расколол историческое христианство. В результате на

Востоке восторжествовало почитание «бесчеловечного бога», а на Западе –

«безбожного человека». Залог освобождения богочеловеческих потенций

человеческого рода Соловьев усматривает в религии и культурном примирении

Запада и Востока, распрю между которыми он считал исторически преходящей.

Этика.

Человек, по Соловьеву, оказывается связующим звеном между божественным и

природным миром именно как существо нравственное. Это придает всем областям

философии Соловьева этическую окраску. Двойственная природа человека

такова, что он томится противоречием между исканием абсолютной свободы

(«положительной свободы») и пребыванием в мире «суеты беспощадной»,

которая, выражаясь в неограниченном самоутверждении единичного «Я», только

приумножает сумму господствующей в мире механической причинности.

«Положительная свобода» у Соловьева, выражающаяся в самоотречении личности,

однако, не означает отказ от ее индивидуальности и свободы. Человеческая

личность не только объективно реализует, но и субъективно ощущает свою

свободу, во-первых, в акте любви (к другому человеческому существу, к

природе, к богу) и, во-вторых, в нравственном поступке. Соловьев полагает,

что, преодолевая детерминацию силою нравственного подвига, человек тем

самым приближает себя к абсолюту, знаменующему полноту «истины, добра и

красоты». Так платоническое учение об эросе сочленяется у Соловьева с

кантовским категорическим императивом на основе христианской антропологии.

Соловьев учил, что не может быть цельного мировоззрения и эффективной

жизненной практики без (…господствующей и объединяющей любви…»,

пронизывающей все существо человека. Проблему реализации добра на земле

Соловьев решает как церковный мыслитель, для которого личность Христа –

свидетельство и гарантия конечного торжества добра в мире.

Выступая против того, что представлялось ему сгустками мирового зла, -

смертной казни, религиозного национального гнета, племенной вражды, -

Соловьев стремился собственной жизненной практикой обнаружить присутствие в

мире самозаконной нравственности, соотносящей человека с миром

безусловного. Через драму личных переживаний и чувство личной

ответственности за судьбы мира Соловьев хотел найти выход из проблемы,

которой он не сумел дать корректное теоретическое разрешение, - из проблемы

свободы и необходимости в истории. В этом смысле Соловьев оказался

философской предтечей этики религиозного экзистенциализма.

Эстетика

Соловьева (а также тесно связанная с нею философия эроса) смыкается с

его космо-антропологией и этикой. Красота есть введение веществ, бытия и

нравственный порядок через его просветление и одухотворение. «Воплощенная

идея», «святая телесность» – таковы самые общие определения красоты. Без

победы над «физическим эгоизмом» (пространством, временем, причинностью,

смертью), т.е. без торжества в красоте, добро, даже победившее в

человеческой душе эгоизм нравственный, остается субъективным и призрачным.

Эстетика Соловьева претендует на философское обоснование афоризма

Достоевского «Красота спасет мир». Как модус Абсолютного, красота является,

по Соловьеву, объективной силой, действующей в природе и в истории. Со

своей точки зрения Соловьев осуждает «эстетический сепаратизм», лишающий

красоту безусловной онтологической основы, и усматривает в «эстетическом

реализме» Н. Г. Чернышевского «первый шаг к положительной эстетике».

Соловьев соглашается с формальной дефиницией красоты как «чистой

бесполезности» в том смысле, что она есть не модифицированное биологическое

и социальное приспособление, не средство, а цель становящегося миропорядка.

В основном сочинении по эстетике – статье «Красота в природе» - Соловьев

прилагает к космогоническому процессу эстетический критерий. Реальная

основа и потому необходимый фон всякой земной красоты – хаос, косное

стихийное начало, а этапы космической эволюции – это ряд «усложняющихся

художественных оформлений хаотической материи идеей. Причем на более

высоких ступенях хаотическое начало все сильнее выказывает безмерность

своего сопротивления, чем объясняются срывы и конфликты художественной

эволюции в природе, резкие рецидивы безобразия. Доказывая, что красота в

природе есть реально-объективное произведение эволюции, Соловьев пытается

держаться естественнонаучной почвы, но традиционная поэтическая символика

света – духовного начала, отраженного неорганическим миром и проникающего

внутрь мира органического, - преобладает над арсеналом научных аргументов.

Начатое природой («мировой душой») художественное дело не отражается, не

повторяется, а продолжается человеческим искусством, которое способное дать

более глубокое и полное решение той же задачи. В широком смысле искусство

есть «теургия», т.е. жизненно-практичное дело претворения и преображения

действительности в идеально-телесный космос абсолютной красоты. Этот взгляд

рельефно выражен в стихотворении Соловьева «Три подвига»: истинный художник

совершает подвиг Пигмалиона – оформляет красотою косный материал, подвиг

Персея – побеждает дракона, т.е. нравственное зло, и подвиг Орфея – выводит

красоту - Эвридику из ада смерти. В узком, специфическом смысле миссия

искусства заключается во фрагментарных пророческих предварениях

«положительного всеединства»

Философией эроса представлен глубинный и личностный аспект соловьевской

теургии, призванной победить непроницаемость и тленность вещественного

бытия. Любовь осознается Соловьевым как спасение человеческой

индивидуальности через жертву эгоизма, как радикальное изживание

эгоистичной отъединенности благодаря перестановке центра личной жизни из

себя в другого.

План реферата

1 Биография Соловьева

2 Концепция положительного всеединства

3 Теория мирового процесса

4 Историософия Соловьева

5 Этика Соловьева

6 Эстетика Соловьева

Список литературы:

1 Александр Мень “Мировая духовная культура, Христианство, Церковь. Лекции

и беседы” , Москва 1995.

2 Энциклопедия по философии

-----------------------

Министерство общего профессионального образования

Российской Федерации

Кафедра истории и философии

Реферат на тему:

Философия Владимира Сергеевича Соловьева

Выполнила: ст. гр. А 18-1

Силина Наталья

Проверил:

Красноярск 2000