Международный валютный фонд - российский аспект

Международный валютный фонд - российский аспект

Требования, предъявляемые Международным валютным (фондом государствам-

членам, делятся на две основные группы. Одна из них включает универсальные

требования, которые все страны призваны выполнять постоянно, - в силу своей

принадлежности к Фонду. К другой относятся те, которыми МВФ конкретно

обусловливает предоставление кредитов и которые страны-заемщицы должны

реализовывать в период действия согласованных с ним стабилизационных

программ. Конечно, обращение государства-члена к Фонду с просьбой о

предоставлении кредита дает последнему дополнительную возможность давления

на страну, помогает добиваться от нее выполнения также и уставных

обязанностей, если к моменту получения кредита они не выполнялись или

выполнялись ненадлежащим, с точки зрения МВФ, образом.

Обязанности России как члена МВФ. Членство в МВФ налагает на Россию и

другие страны СНГ обязательство выполнять требования, зафиксированные в

Статьях соглашения МВФ. Интегрирование национальных экономик этих стран в

мировое хозяйство требует от ниx соблюдения правил, регулирующих

международные валютно-финансовые отношения.

Во-первых, в соответствии со статьей VTII устава обязанностью стран -

членов МВФ является устранение валютных ограничений, поддержание

конвертируемости национальных валют в сфере международных текущих валютных

операций, неучастие в дискриминационных валютных соглашениях. Однако

введение конвертируемости валют не рассматривается в качестве

предварительного условия вступления страны в Фонд. Статья XIV позволяет

вновь принятым странам в течение "переходного периода" (продолжительность

его не зафиксирована) сохранять или устанавливать вновь те или иные

валютные ограничения.

Введение конвертируемости валюты после периода существования валютных

ограничений должно быть тщательно продуманным, поэтапным и упорядоченным

процессом. При этом властям приходится решить для себя три главные

проблемы: в какой момент и как быстро устанавливать конвертируемость

валюты: на кого - резидентов или нерезидентов - и в какой

последовательности она должна быть распространена, при осуществлении какого

рода операций - текущих, связанных с движением капиталов или тех и других -

будет свободно обмениваться национальная денежная единица.

Известно, что страны Западной Европы смогли установить частичную

конвертируемость своих валют только с конца 195S г., т. е. через тринадцать

с половиной лет после окончания Второй мировой войны, а в полном объеме -

согласно требованиям статьи VIII устава МВФ - почти через шестнадцать лет

(с середины февраля 1961 г.). Что касается России, то она ввела

конвертируемость рубля с самого начала осуществления рыночных

преобразований. Юридической основой такого шага послужил Указ Президента

РСФСР "О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории

РСФСР" от 15 ноября 1991 г. Предприятия и (физические липа получили право

покупать и продавать иностранную валюту на рубли по рыночному курсу,

владеть и распоряжаться этой валютой. Вслед за Россией и другие страны

бывшего СССР - одни раньше, другие позже – также объявили свои денежные

единицы конвертируемыми.

В связи с тяжелым экономическим положением России и других государств

СНГ введение конвертируемости их валют в объеме требований статьи VIII

устава МВФ (по текущим операциям) было в то время невозможным. Поэтому эти

государства, воспользовавшись положениями статьи XIV, применили на первых

порах режим конвертируемости валют, который распространялся только на

резидентов, т. е. юридические и физические лица этих стран. А валютные

операции нерезидентов подвергались ограничениям. Ограничивались также и

операции как резидентов, так и нерезидентов, связанные с движением

капиталов.

Охарактеризованная выше последовательность введения конвертируемости

валюты в России и странах СНГ имела свою логику. Вряд ли следует

расценивать послевоенную практику стран Западной Европы как универсальный

мировой опыт. Выбор этих стран в пользу ведения сначала внешней

конвертируемости можно объяснить рядом специфических причин, и частности,

наличием больших сумм на счетах иностранцев в национальных валютах, которые

они смогли свободно использовать, начавшимся процессом западноевропейской

экономической интеграции нажимом со стороны США, стремившихся проложить

дорогу своим товарам па европейские и иные рынки, интересами связанных с

международным бизнесом банковских кругов, в первую очередь лондонского

Сити. А для России и стран бывшего СССР приоритетной задачей было создание

самих институтов валютного рынка и налаживание их деятельности при

обеспечении достаточно эффективного контроля над ней.

Значительное снижение темпов инфляции на протяжении 1995 - 1996 гг.,

ограничение колебаний валютногo курса н результате установления валютного

коридора, увеличение объемов золотовалютных резервов российские власти

сочли достаточным основанием для расширения сферы действия конвертируемости

денежной единицы. В результате этого Россия с июня 1996 г. официально

приняла на себя в полном объеме обязательства, налагаемые на страны-члены

статьей VIII (разделы 2. 3. 4) устава МВФ. Осуществленный не без нажима со

стороны МВФ данный шаг предполагает распространение режима конвертируемости

рубля по текущим операциям и на нерезидентов. На протяжении 1994 г. к

статье VIII присоединялись страны Балтии, а, начиная с 1995 г., ряд стран

СНГ, к концу 1998 г. продолжали воздерживаться от принятия соответствующих

обязательств: Азербайджан, Белоруссия, Таджикистан, Туркменистан и

Узбекистан).

Что касается движения капиталов и кредитов, то основной нормой их

регулирования по-прежнему остаются прямые ограничения операций с

иностранной валютой. Российские резиденты имеют возможность открывать

банковские счета и получать валютные кредиты (на срок свыше 90 дней),

приобретать пенные бумаги и недвижимость за рубежом только с разрешения

Центрального банка в качестве главного органа валютного контроля.

К числу валютных ограничений обычно относят и требование обязательной

продажи экспортерами части их валютной выручки (1992 - 1998 гг. – 50%, с

начала 1999 г. - 75%). Действительно, это требование формально касается

внешней торговли, которая относится к текущим операциям. Однако, по сути

дела оно направлено на сдерживание вложений II иностранную валюту, а

следовательно, ограничивает вывоз капитала. Поэтому такое требование не

вступает в противоречие с обязательствами России по статье VIII.

Во-вторых, статья VIII требует от стран-членов не прибегать к практике

множественности валютных курсов. Согласно этому требованию, Россия

установила с июня 1992 г. единый рыночный курс рубля по отношению к доллару

и другим иностранным валютам. Валютный курс рубля не привязан к какой-либо

западной валюте или валютной "корзине" и является плавающим, т. е.

складывается под воздействием соотношения спроса и предложения на валютных

биржах, прежде всего на Московской межбанковской валютной бирже (ММВБ), а

также на внебиржевом межбанковском рынке. Официальный курс рубля к доллару

определялся в то время Центральным банком пo результатам межбанковского

фиксинга на торгах ММВБ. Этот курс использовался для определения размера

таможенных платежей в бюджет, бухгалтерского учета валютных средств в

балансах банков, предприятий и организаций, а также для статистической

отчетности.

Ямайский устав МВФ предоставляет государствам-членам возможность

выбора практически любого валютного режима (статья IV раздел 2в). Вместе с

тем он обязывает страны при проведении валютной политики сотрудничать с

Фондом. Нормы, которыми они должны при этом руководствоваться, сводятся к

трем основным положениям:

1) "избегать манипулирования валютными курсами или международной

валютной системой, направленного на то, чтобы препятствовать

эффективной перестройке платежного баланса", иными словами, не

останавливать искусственным путем изменение валютного курса, если

оно вызывается действием глубинных, фундаментальных факторов;

2) напротив, прибегать к валютным интервенциям для противодействия

краткосрочным хаотичным и дезорганизующим колебаниям рыночных

валютных курсов;

3) не использовать механизм валютного курса для того, чтобы "получать

несправедливые конкурентные преимущества перед другими странами-

членами".

МВФ контролирует соблюдение странами этих норм.

В 1992 - 1993 гг. МВФ поддерживал существовавший в то время план

стабилизации – или даже фиксации - курса рубля, причем не только в качестве

национальной денежной единицы России, но к как единой валюты ряда стран

бывшего СССР, принадлежавших к рублевой зоне. Реализации этих целей должен

был служить фонд стабилизации рубля в размере 6 млрд дол., формирование

которого предусматривалось международными программами финансовой помощи

России в 1992 и 1993 гг. Однако в условиях нарастания кризисных процессов в

России и странах СНГ реализовать эти планы оказалось невозможным.

Реакцией на события осени 1994 г., кульминацией которых был известный

"черный вторник" 11 октября, стало введение с июля 1995 г. механизма

валютного коридора, т. е. Установление на определенный период времени

пределов изменений валютного курса рубля по отношению к доллару на биржевом

и межбанковском валютных рынках. Такой механизм был призван служить своего

рода "номинальным якорем инфляции". Понадеявшись на ослабление инфляции,

власти попытались перейти с начала 1998 г. к фиксации границ валютного

коридора на более длительное время. На 1998 - 2000 гг. в качестве

среднесрочного ориентира был определен центральный курс росcийской валюты

на уровне 6.2 рубля за 1 дол. с возможными отклонениями от него в пределах

5.25 рубля и 7.15 рубля.

С мая 1996 г. Центральный банк отказался от практики установления

официального курса рубля в форме привязки к фиксингу ММВБ и стал определять

его самостоятельно - исходя из собственных оценок соотношения спроса на

иностранную валюту и ее предложения, а также ряда макроэкономических

показателей. В таких условиях реально действовал еще более узкий валютный

коридор, который ограничивался ежедневно устанавливавшимися курсами покупки

и продажи валюты по операциям Центрального банка (с начала 1998 г. - ±1.5%

от среднего значения, служившего официальным курсом). В периоды нарастания

давления на рубль удержание валютного курса в заданном диапазоне стоило

значительных потерь золотовалютных резервов. Эти потери восполнялись в

основном за счет кредитов МВФ, который одобрял политику валютного коридора

и сохранения явно завышенного курса рубля.

В условиях нарастания глубокого финансового и валютного кризиса власти

17 августа 1998 г., наряду с решением о переоформлении государственных

ценных бумаг и объявлением 90-дневного моратория на возврат банками

полученных от иностранцев финансовых кредитов (а эти меры означали

практически объявление дефолта), вынуждены были пойти на смещение в сторону

понижения (для рубля) и существенное расширение границ валютного коридора,

которые были установлены на уровне от 6 до 9.5 руб. за 1 дол. США. Однако

очень скоро верхняя граница нового коридора была "пробита", и курс рубля

стал резко падать. В результате властям пришлось отказаться от фиксирования

границ колебаний валютного курса рубля и перейти к режиму практически

свободного плавания этого курса. За год, прошедший после августа 1998 г.,

стоимость рубля против доллара понизилась в 4 раза. Это соответствует

девальвации рубля на 75%. Одновременно Центральный банк отказался от

практики ежедневной фиксации курсов покупки и продажи валюты и стал снова

определять официальный курс по результатам операций на биржевом валютном

рынке.

Ранее говорилось, что многие западные экономисты и руководство МВФ с

учетом уроков мирового финансового кризиса стали отдавать предпочтение

полярным режимам валютных курсов - либо жестко «фиксированным,

преимущественно с помощью установления механизма "валютного управления",

курсам, либо возможно более свободно плавающим. В соответствии с такого

рода установкой МВФ, судя по всему, одобрительно относятся к планам

введения в России системы "валютного управления", которые активно

обсуждались в период после отставки правительства С. Кириенко и в том или

ином виде вошли в экономическую программу В. Черномырдина, добивавшегося

утверждения в качестве премьер-министра. За требованием установления так

называемой "экономической диктатуры", с которым выступил в то время В.

Черномырдин, по сути дела и стояло предполагаемое установление режима

"валютного управления". После того как кандидатуру В. Черномырдина

отклонили, были сняты с повестки дня и планы введения "валютного

управления". Тогда МВФ поддержал установление противоположного режима -

плавающего курса рубля. Текущая политика властей в области валютного курса

состоит и том, чтобы стараться обеспечивать постепенное, плавное и

предсказуемое понижение курса рубля по отношению к доллару по траектории,

которая в основном соответствовала бы темпам роста внутренних цен или

несколько отставала от них. Такая установка не расходится с названными выше

уставными положениями МВФ. Для реализации этой политики Центральный банк

использует механизм рыночных интервенций. Однако с тем чтобы не допустить

сокращения золотовалютных резервов, он вынужден также прибегать на время к

разного рода административным ограничительным мерам и техническим приемам.

В их числе:

. требование предварительного депонирования банками рублевых средств

для покупки валюты на валютных биржах;

. установление предельного уровня колебаний валютного курса в

течение торговой сессии;

. замена процедуры фиксинга системой электронных лотовых торгов

(технология СЭЛТ);

. разделение с октября 1998 г. по июнь 1999 г. торгов на ММВБ и

региональных валютных биржах на две сессии;

. обязательное открытие юридическими лицами-резидентами рублевых

депозитов в уполномоченных банках в размере 100% средств,

перечисленных на покупку валюты для оплаты импорта товаров до их

ввоза в страну, и пр.

В-третьих, непременным условием членства России и других государств

бывшего СССР в МВФ является установление их информационной открытости.

Страны-члены должны регулярно предоставлять Фонду статистические данные о

своей экономике, платежном балансе, золотовалютных резервах и т. п. Помимо

того, они обязаны принимать у себя представителей МВФ для изучения на месте

состояния хозяйственного механизма и характера макроэкономической политики.

Сотрудничество с МВФ позволяет правительственным органам стран,

осуществляющим национальную экономическую политику, прибегать к услугам

высококвалифицированных экспертов, использовать их богатейший опыт. Помимо

консалтинговых услуг, МВФ оказывает странам СНГ и Балтии значительное

содействие в подготовке кадров и повышении их квалификации. В свою очередь,

эти страны благодаря членству в МВФ получат возможность более эффективно

участвовать и процессе выработки решений, определяющих направление и

содержание эволюции мирового валютно-кредитного механизма. Конечно, в каких-

то случаях требование информационной открытости может вступать в

противоречие с потребностью в сохранении конфиденциальности той пли иной

экономической информации.

В начале 1990-х годов среди отечественных и зарубежных экономистов по

вопросу об осуществлении рыночных преобразований, включая открытие

экономики по отношению к внешнему миру, сформировались два противостоявших

друг другу подхода. Приверженцы одного из них (из числа зарубежных

советников можно назвать А. Аслунда, Л. Бальцеровича, Дж. Сакса) выступали

за осуществление "шоковой терапии", в том числе в сфере внешнеэкономических

и валютных отношений. Причем в основе этого подхода лежали в то время не

столько экономические, сколько политические мотивы. Такими мотивами было

стремление как можно скорее сформировать капиталистические отношения и

структуры в экономике, создать класс собственников средств производства,

который стал бы социально-политической опорой новых режимов.

Охарактеризованная выше аргументация явственно прозвучала, например, в

выступлении занимавшего тогда пост директора Европейского департамента 1

МВФ М. Руссо на совместной конференции МВФ и Всемирного банка по проблемам

Восточной Европы, состоявшейся в Вашингтоне в июне 1992 г. По его словам,

реформистские программы - "это не чисто экономические дело... они

представляют собой важнейшие политические решения правительств". Далее он

сказал: "Оглядываясь назад, нужно признать, что в любой из

восточноевропейских стран с политической точки зрения не было иного выбора,

кроме как прибегнуть к "большому толчку" ("big bang" – такое выражение

используют на Западе для обозначения метода "шоковой терапии" в

экономике.). Вопрос о постепенности не стоял в повестке дня тех, кто

стремится к реформам".

Сторонники другого направления прелагали относительно более

постепенный и плавный путь осуществления рыночных преобразований. Они

подвергали критике взгляды "шокотерапевтов". Так, в книге "Рыночный шок", в

которой были обобщены исследования известной международной группы ученых-

экономистов "Адженда" (Я. Крегель, Э. Мацнер, Г. Грабер и др.) по проблемам

перехода стран Центральной и Восточной Европы, а также бывшего СССР от

плановой экономики к рыночной, содержалось такое суждение: "Существующие

программы преобразований, в частности те, которые вдохновляются

международными кредитными организациями (имеется в виду в первую очередь

МВФ), имеют один недостаток. Они сконцентрированы главным образом на таких

абстрактных целях, как экономическая стабилизация, сбалансированные бюджеты

и текущие счета, конвертируемость валюты и пр., независимо от последствий

такой политики для производства продукции, капиталовложений, занятости

населения и уровня потребления. При таком образе действий то, что должно

считать основной целью индивидуальной экономической деятельности, а именно:

предоставление товаров и услуг отдельным гражданам, рассматривается лишь

как средство достижения абстрактных валютно-финансовых целей".

Авторы данного исследования, в частности, рекомендовали поэтапное

установление свободной конвертируемости валют - на первых порах только для

приобретения средств производства, при сохранении на определенное время

валютных ограничений при импорте потребительских товаров, что, с их точки

зрения, могло бы содействовать инвестициям и экономическому росту.

Предостережения сторонников "градуалистского" подхода в России не были

приняты во внимание. Верх одержали взгляды противоположного направления.

Конечно, осуществление перехода к рыночной экономике, проведение курса на

открытость национального хозяйства, необходимость выполнения положений

устава МВФ – все это рано или поздно потребовало бы устранения валютных

ограничений по текущим операциям введения конвертируемости рубля. Однако

остается фактом и то, что принятие этих мер форсированными, "ударными"

темпами объективно содействовало развитию определенных негативных процессов

в структуре внешней торговли, сфере валютно-финансовых отношений, наконец,

в области производства и поставило страну перед рядом острых проблем.

Снятие ограничительных, защитных торговых и валютных барьеров открыло

шлюзы для ввоза пользующихся повышенным спросом продовольственных и других

потребительских товаров. Многие из них не являются предметами первой

необходимости, но имеют очень высокий уровень коммерческой рентабельности

(алкогольные и прохладительные напитки, табачные изделия, шоколад,

сладости, аудио- и видеоаппаратура, электроника, компьютеры, автомобили. В

связи с этим доля продуктов питания и сырья для их производства в общем

итоге импорта из стран дальнего зарубежья увеличилась с 15% в 1990 г. до

30.4% в 1994 г., т. е. Более чем в два раза. По итогам 1995 - 199К гг. она

несколько понизилась, но все еще составляла в 199К г. свыше 1/4 (26.6%). На

продовольствие и потребительские товары, вместе взятые, в 1998 г.

приходилось около 1/3 всего импорта России из стран вне СНГ.

Более дешевое импортное продовольствие и некоторые промышленные

потребительские товары существенно потеснили на внутреннем рынке

соответствующую отечественную продукцию, а это значительнo усугубило

сокращение ее производства. Данный процесс содействовал спаду и в сельском

хозяйстве.

Резкое расширение ввоза из-за границы продовольствия и потребительских

товаров привело к еще одному результату: доля импортных товаров и общем

объеме товарных ресурсов, поступивших на потребительский рынок страны,

возросла в 1996 г. по сравнению с 1992 г. в 2,3 раза. Она превысила

половину всей товарной массы на этом рынке (в 1998 г. - 48%). Данное

обстоятельство значительно повысило степень уязвимости национальной

экономики по отношению к эффекту "импорта инфляции" из-за рубежа, который

возникает при понижении валютного курса национальной денежной единицы.

Отмена внешнеторговых и валютных ограничений имела одновременно своим

следствием существенное затруднение ввоза в Россию инвестиционных товаров.

Огромный рост инфляции, последовавший за либерализацией цен, соответственно

повлек за собой резкое повышение курса доллара на российском валютном

рынке. Последний вырос со 150 руб. за 1 дол. в начале 1992 г. до 23.0600

руб. в начале 1999 г т. е. в общей сложности за это время с учетом

изменения масштаба цен более чем в 150 раз. При этом основной движущей

силой данного процесса являлся спрос на валюту для приобретения

продовольствия и предметов потребления. В то же время повышение курса

доллара существенно сужало возможности импорта средств производства.

В результате действия охарактеризованного выше механизма (в дополнение

к внутренним кризисным процессам) доля машин, оборудования и транспортных

средств в стоимости импорта России из стран вне СНГ понизилась с 41% в 1990

г. до 33.8% в 1993 г. Правда, в последующие годы она стала в общем итоге

медленно повышаться, достигнув в 1998 г. уровня в 39.4%. Но при этом

следует учесть, что внутри группы продукции машиностроения снизился

удельный вес оборудования для обрабатывающей промышленности в результате

резкого увеличения ввоза легковых автомобилей и бытовой техники, а также

машин для добывающих производств.

Если в 1990 г. доля машин и оборудования в импорте из стран дальнего

зарубежья превышала суммарную долю продовольственных товаров и изделий

легкой промышленности более тем вдвое, то в 1998 г. - лишь менее, чем на 10

процентных пунктов. В исследовании, подготовленном в 1993 г. для

Объединенного экономического комитета конгресса США и посвященном проблемам

переходной экономики в странах бывшего СССР. Справедливо утверждалось, что

сокращение импорта промышленного оборудования "может оказать пагубное

воздействие на инвестиционные планы и на долгосрочные перспективы

экономического роста".

Одним из достижений либеральной внешнеэкономической политики России

называют наличие постоянного крупного активного сальдо торгового баланса.

Оно возросло с 17.7 млрд дол. В 1994 г. до 22,9 млрд дол. в 1996 г.. В 1997

и 1998 гг. произошло сокращение этого сальдо практически до уровня 1994 г.

Однако только за первые три квартала 1999 г. оно составило 21.2 млрд дол..

а по итогам года, согласно имеющимся оценкам, может достичь уровня в 29,6

млрд долларов

Устойчивое повышение поступлений над платежами по внешней торговле

действительно содействует текущей макроэкономической стабильности. Однако,

судя по опыту ряда стран, такое положение вещей не столько свидетельствует

об экономическом здоровье страны, сколько сопутствует экономическому спаду,

поскольку является прямым результатом ограничения импорта вследствие

сокращения инвестиционной активности и уменьшения потребительского спроса.

Важно то, каким образом формируется активное сальдо торгового баланса.

В России оно достигается в подавляющей степени благодаря экспорту

минерального сырья, т. е. Практически энергоносителей (около половины всей

стоимости экспорта в страны дальнего зарубежья), а также продуктов

первичного передела (металлы, продукция химической промышленности,

целлюлозно-бумажные изделия). Доля последних увеличилась с 12% в 1990 г. до

45.4% в 1998 г., т. е. в 3.8 раза. В 1998 г. на продукцию топливно-

энергетического комплекса, сырье и полуфабрикаты в совокупности приходилось

85.6% российского экспорта в страны дальнего зарубежья (в 1990 г. - 55%).

Оборотной стороной расширения экспорта энергоносителей и сырья являлось

сокращение вывоза машин, оборудования и транспортных средств, несмотря на

значительное увеличение поставок вооружений. Доля такой продукции и объеме

экспорта в страны вне СНГ уменьшилась с 18% в 1990 г. до 33.8% в 1997 г.,

т. е. более чем в 2 раза (в 1998 г. - 9.3%)

Нынешняя структура внешнеторговых связей России сводится

преимущественно к тому, что импорт продовольствия и потребительских товаров

обеспечивается за счет экспорта энергоносителей и сырья, т. е. расходования

национальных невозобновляемых ресурсов, производство которых к тому же

связано с высокой экологической нагрузкой. При этом масштабы "проедания"

нефтедолларов, за которое и свое время упрекали руководство СССР, в

настоящее время еще более возросли.

Экс-премьер-министр России В. Путин на встрече с главами субъектов

Федерации в октябре 1999 г. сказал, что Россия "вошла в мировую экономику в

роли сырьевого придатка развитых стран". По его словам, это явилось

результатом проводившегося и 90-е гг. "курса на интеграцию в мировую

экономику любой ценой". Вряд ли следует мириться с сохранением подобной

перспективы.

Возвращаясь к вопросу об активном сальдо торгового баланса России,

следует признать, что оно является результатом не целенаправленной политики

властей, а сочетания ряда благоприятных факторов конъюнктурного характера.

Падение цен на нефть, сырье и другие товары российского экспорта привело к

уменьшению этого сальдо до 17.4 млрд дол в 1997 г. и 17.3 млрд дол. в 1998

г. В первом полугодии 1998 г. избыток по внешней торговле сократился даже

до уровня 2.5 млрд дол. по сравнению с 9.5 млрд дол. за соответствующий

период 1997 с. Новый рост цен на нефть, а также резкое сокращение объема

импорта в связи с последствиями девальвации рубля вызвали в 1999 г.

рекордный рост внешнеторгового профицита. Однако следует учесть то, что

этот профицит представляет собой эквивалент чистого оттока из страны

реальных экономических ценностей, которые оказываются на данное время

потерянными для внутреннего инвестиционного и личного потребления.

В связи с тем, что балансы услуг и доходов России постоянно дефицитны,

активное сальдо по счету текущих операций намного меньше, чем сальдо по

торговле товарами. Однако и оно было весьма внушительно - 7.8 млрд дол. в

1995 г. и 12.0 млрд дол. ч 1996 г. В результате сокращения активного сальдо

торгового баланса и резкого роста объема выплат инвестиционных доходов

нерезидентам избыток счета текших операций уменьшился в 1997 г. до 4,0 млрд

дол. и в 199S г. – до 2,4 млрд дол. Однако в 1999 г. этот избыток снова

существенно возрастает.

В принципе поступающие в страну валютные ресурсы могли бы стать одним

из источников производительного накопления, содействовать преодолению

экономического кризиса. Однако и условиях либерализации механизма валютных

связей властям не удастся найти действенные рыночные инструменты. которые

позволили бы канализировать поток этих средств в сферу производства. В

результате они останутся преимущественно на валютных счетах коммерческих

банков, а также пополняют запасы наличности на руках у населения.

В 1997 г. итоговый прирост вложений в наличную иностранную валюту

составил 13.4 млрд дол. т. е. в три с лишним раза превысил объем активного

сальдо по счету текущих операций платежного баланса. Увеличение такого рода

активов можно квалифицировать как одни из каналов оттока капиталов за

рубеж.

Согласно оценкам Центрального банка, в настоящее время в обращении на

территории. России находятся около 30 млрд дол. Денежная масса М2

составляла на начало июня 1999 г. 542.4 млрд руб., что в пересчете по

валютному курсу рубля к доллару на тот момент эквивалентно 21.8 млрд дол.

Рублевая наличность в обращении (Мо) в конце июня 1999 г. - 216.3 .млрд

руб. (8.9 млрд до.1.). Таким образом, сумма циркулирующих в стране наличных

долларов превышает рублевую денежную массу более чем на 1/3, а величину

рублевой наличности - почти в три с половиной раза. Существуют и более

высокие оценки суммы наличной валюты на руках у населения - вплоть до 70

-8O млрд долларов.

При благоприятном состоянии счета текущих операции общий платежный

баланс (аналитическое представление), при котором проводится водораздел

между автономными, базовыми, повседневными сделками участников

внешнеэкономической деятельности, а также значениями графика погашения

долговых обязательств, с одной стороны, и уравновешивающими,

компенсирующими государственными операциями - с другой, постоянно сводится

с огромным дефицитом. В 1996 г. он составил 22.6 млрд долл в 1997 г. в

связи главным образом с резким ростом вложений иностранцев в

государственные ценные бумаги ( ГКО-ОФЗ) сократился до 12.3 млрд долл

однако в 1998 г. вновь вернулся практически на уровень 1996 г. - 22.3 млрд

долларов.

Превращение активного сальдо до текущим операциям а дефицит итогового

платежного баланса объясняется и значительной мере необходимостью

осуществления платежей согласно графику обслуживания официального внешнего

долга выплаты процентов и возврат основной суммы). В соответствии с

расчетами, на 1 января 2000 г. совокупный государственный внешний долг

России достигнет уровня 166,2 млрд дол. Это составляет 16,7% ВВП России,

рассчитанного по паритету покупательной способности о 1996 г. и 60,0% ВВП в

1998 г при пересчете по среднегодовому официальному валютному курсу Банка

России. Суммы, подлежавшие выплате в счет обслуживания и погашения внешней

задолженности, составляли: в 1996 г. - 18,7 млрд долл- в 1997 г. - 14.2

млрд дол. и в 1998 г. - 14,6 млрд долларов.

Казалось бы, погашение внешней задолженности должно осуществляться за

счет избытка по счету текших операций. Однако в условиях свободной

конвертируемости рубля власти не могут непосредственно использовать этот

избыток для таких целей. Практически он "съедается" чистым вывозом

капиталов из России. Основными каналами этого вывоза, помимо названного

выше увеличения вложений в наличную СКВ, являются: прирост остатков на

текущих счетах и депозитов; предоставленные иностранцам экспортные кредиты

в форме отсрочки платежа; импортные кредиты в виде предоплаты за товарные

поставки; невозвращение в срок экспортной валютной выручки; непоступление

товаров в погашение импортных авансовых платежей. В 1997 г. общая сумма

чистого увеличения активов по всем этим позициям составила 30.7 млрд дол. и

в 1998 г. - 13.5 млрд долларов.

Основным источником уравновешивания дефицита общего платежного баланса

служит внешнее финансирование. Оно включает средства, предоставляемые

международными валютно-финансовыми организациями, в первую очередь МВФ и

Всемирным банком, двусторонние межгосударственные кредиты, займы частных

коммерческих банков, полученные сектором государственного управления или

под его гарантию, суммы, поступившие от размещения еврооблигаций, наконец,

просрочки и переносы платежей по обслуживанию и возврату внешнего долга. По

имеющимся данным. общая сумма средств, поступивших из-за рубежа по линии

государства - выделенных международными организациями и странами Запада, а

также позаимствованных на еврорынке. составила к началу 1999 г. 45 млрд.

дол. Одновременно, по оценке А. Лившица вследствие экономического кризиса.

политической неустойчивости, а также несовершенства валютного контроля

страну как по официальным каналам, так и нелегально, в обход действующего

валютного законодательства, с 1992 г. покинули капиталы на общую сумму

около 150 млрд дол. Называют и более впечатляющие цифры - до 300 млрд долл.

Таким образом, Россия является не получателем средств от Запада, а. по сути

дела, его кредитором.

Растущее бремя внешнего долга, долларизация экономики, утечка

капиталов периодически оказывают сильное давление на официальные

золотовалютные резервы. Отсюда - актуальная потребность в наличии такого их

объема, который позволял бы противостоять валютным кризисам, обеспечивать

устойчивость валютного курса.

По международным стандартам минимально приемлемым значением критерия

достаточности золотовалютных резервов считается величина, эквивалентная

стоимости импорта товаров и нефакторных услуг за три месяца. Своего

рекордного уровня за все время, начиная с 1992 г. объем резервов достиг в

середине 1997 г.. когда он составлял 24.5 млрд дол. Это обеспечивало

финансирование стоимости импорта товаров и услуг за 3.7 месяца. В

результате (финансового и валютного кризиса к началу 1999 г. величина

резервов сократилась до уровня 12.2 млрд дол. (эквивалент стоимости импорта

товаров и услуг только за 2 месяца). На 1 ноября 1999 г. их объем составлял

11.7 млрд долл т. е. сократился по сравнению с уровнем середины 1997 г. в

два с лишним раза. Очевидно, что увеличение государственных золотовалютных

резервов является в настоящее время одним из главных приоритетов

макроэкономической политики.

Подытоживая развитие событий, связанных с введением конвертируемости

рубля, председатель Центрального банка В. Геращенко высказался следующим

образом: "Наши макроэкономисты твердят, что на настоящем рынке должно быть

как можно меньше каких бы то ни было ограничений. Вот недавно Россия

присоединилась к статье VIII устава (Статей соглашений) МВФ, которая

объявляет страну к валюту страны конвертируемой по текущим операциям без

каких-либо ограничений. Вроде бы это все вещи полезные и помогают избежать

дискриминации. Но с другой стороны - может быть. они пока несколько

преждевременные. Мы еще не можем в полной мере конкурировать с промышленно

развитыми государствами".

Пережитый Россией в 1998 г. финансовый кризис побудил Центральный банк

учредить с начала октября 1998 г. утреннюю специальную торговую сессию на

валютных биржах, обменный курс рубля на которой отличался от курса,

складывавшегося на дневной сессии, а также ввести и апреле 1999 г. запрет

на приобретение иностранной валюты за счет рублевых средств нерезидентов,

полученных ими от осуществления текущих операций с резидентами и

находящихся на корреспондентских счетах иностранных банков, открытых в

российских уполномоченных банках. Однако МВФ усмотрел в этих мерах

нарушение Россией обязательств по статье VIII. и по его настоянию с 29 июня

1999 г. была отменена специальная торговая сессия и осуществлен переход к

торговле валютой на единой торговой сессии, а с 30 июня снят запрет на

покупку валюты нерезидентами.

Власти осуществляют меры, направленные на ужесточение валютного

контроля и валютных ограничений в области движения капиталов, на

противодействие нелегальному бегству капитала за рубеж: с начала 1999 г.

норматив обязательной продажи экспортерами части валютной выручки увеличен

до 75%, а срок продажи сокращен до 7 дней; меньшей вдвое - со 18O до 90

дней - предельный срок текущих операций, осуществляемых в виде аванса,

отсрочки платежа в иностранной валюте по экспорту и импорту, что расширяет

область валютных операций, на которые распространяется действие валютных

ограничений: установлен порядок валютного контроля со стороны

уполномоченных банков за операциями их клиентов, связанными с переводами

валюты за границу.

Важное значение имеет принятый Государственной Думой в мае 1999 г.

закон, который предоставят Банку России право определять порядок

установления кредитными организациями корреспондентских отношений с

банками, зарегистрированными на территории офшорных зон иностранных

государств. На основании этого закона Центральный банк ввел с 1 сентября

порядок, в соответствии с которым коммерческие банки должны формировать

резервы под операции с банками в офшорных зонах в размере до 50%. По данным

Центрального банка, установление этого порядка привело к ощутимому

сокращению утечки капиталов: если в первом полугодии 1999 г. среднемесячный

вывоз капитала в офшорные зоны оценивается в 1 млрд дол.. то за последующие

четыре месяца - 530 - 550 млн долларов.

Условия кредитов. Кредиты МВФ России и другим странам бывшего СССР

обусловлены выполнением ряда политико-экономических условий, которые

содержатся в разрабатываемых ими совместно с Фондом программах

макроэкономической стабилизации и структурных преобразований. При этом МВФ

добивается неукоснительной и последовательной реализации согласованных

условий. Поскольку кредиты МВФ России и другим странам СНГ являются

зачастую составной частью международных пакетов финансовой помощи, то Фонд,

формулируя свои требования к этим странам, практически выступает в качестве

проводника политики Запада в целом, в первую очередь ведущих стран

"семерки".

Степень конфронтационности отношений между МВФ и страной-заемщицей,

остроты и жесткости "торга" при согласовании условий кредита зависит от

того, в какой мере стоящие у власти в стране силы разделяют идеологические

установки и методологические подходы Фонда. Наиболее безоблачные отношения

между МВФ и руководством России приходятся на те периоды, когда

экономическая политика страны определялась так называемыми

"младореформаторами", т. е. наиболее последовательными приверженцами

либеральной идеологии (правительство во главе с Е. Гайдаром в 1992 г.,

пребывание во главе экономического блока А. Чубайса - 1994 -1996 гг.,

правительство С. Кириенко в 1998 г.). Однако и эти политики в своих

отношениях с МВФ не могут переступить известную черту - она определяется их

оценкой величины жертв, которые население способно вынести, социальной

ценой, которую страна в состоянии заплатить за полученные кредиты.

Ранее уже говорилось, что требования, с выполнением которых МВФ обычно

связывает предоставление своих кредитов, подразделяются на три группы:

осуществление мер с целью достижения макроэкономической и финансовой

стабилизации; приватизация и другие структурные преобразования

экономической системы: либерализация внешнеэкономической деятельности. По

этим трем направлениям можно проследить и условия кредитов, которые МВФ

предоставлял России.

Исходя из монетаристской модели макроэкономического равновесия

национальной экономики, основной источник нарушения этого равновесия МВФ

традиционно видит в дефиците государственного бюджета. Соответственно,

главным стержнем всех стабилизационных программ, которые он согласовывал с

Россией, была установка на возможно большее сокращение этого дефицита. Уже

в 1992 г. Фонд настоял на включении в экономическую программу, в рамках

которой в августе этого года был предоставлен первый кредитный транш в

размере 1 млрд дол.. весьма жесткого задания по государственному бюджету –

удержание дефицита на уровне, не превышающем 5% ВВП. Однако в условиях

глубокого экономического кризиса власти не смогли выполнить это требование.

При расчете по методологии МВФ, т. е. с учетом процентных платежей по

государственному долгу (по этой методологии рассчитаны и данные за

последующие годы), дефицит федерального бюджета составил в 1992 г. 22.4%

ВВП и бюджета так называемого "расширенного правительства", а это значит

включающего бюджеты регионов и внебюджетных фондов. – 18.4% ВВП.

В экономической программе 1993 г., под которую МВФ предоставил первую

половину кредита в рамках механизма финансирования системных

преобразований, предусматривалась уже более реалистичная цель - сокращение

дефицита бюджета расширенного правительства до уровня в 10% ВВП. На этот

раз цель была достигнута: указанный дефицит составил 9.4% ВВП. Правда, в

следующем 1994 г. он увеличился до 10.4% ВВП (дефицит федерального бюджета

- 11.4% ВВП), хотя меморандум об экономической политике 1994 г.

предусматривал ограничение бюджетного дефицита однозначной цифрой.

Экономические программы, выполнением которых обусловливалось

предоставление кредита "стэнд-бай" в 1995 г. и кредита в рамках механизма

расширенного кредитования на 1996 - 1999 гг., характеризовались

существенным ужесточением финансовой политики. В 1995 г. предполагалось

сократить дефицит федерального бюджета до 6% ВВП, по сравнению с 11% в

предыдущем году, т. е. почти в 2 раза. а в дальнейшем довести его до уровня

в 4% в 1996 г. и 2% ВВП в 1998 г. Что касается 1995 г., то целевая

установка была реализована (дефицит федерального бюджета - 5,4% ВВП и

расширенного правительства - 5,7% ВВП), а вот в 1996 г. дефицит

федерального бюджета, вместо планировавшегося сокращения, вновь возрос - до

9.1% ВВП (дефицит бюджета расширенного правительства - 9.4% ВВП). По-

видимому, не в последнюю очередь это произошло в связи с президентскими

выборами.

Программа экономической политики России в 1998 - 1999 гг., которую

предполагалось осуществлять при содействии дополнительной финансовой помощи

со стороны МВФ и Всемирного банка, была нацелена на противодействие

нараставшему финансовому и валютному кризису. Особый упор в ней делался на

дальнейшем ужесточении финансовой дисциплины, в связи с чем предполагалось

сократить дефицит федерального бюджета с намечавшихся 5,6% ВВП в 1998 г. до

2,8% в 1999 г. Для обеспечения этого планировалось перестроить налоговую

систему, улучшить механизм сбора налогов, что должно было привести к

увеличению бюджетных доходов с 10.7% ВВП в 1998 г. до 13% в 1999 г. С целью

ослабления давления на рынок ГКО правительство предлагало в добровольном

порядке обменивать их на номинированные в долларах и других иностранных

валютах еврооблигации с более длительными сроками погашения, которое

производилось бы на основе рыночных ставок.

Наконец, экономическая программа России 1999 г., которая послужила

основанием для предоставления кредита "стэнд-бай" в июле 1999 г.,

предусматривает первичный, т. е. без учета обслуживания государственного

долга, профицит федерального бюджета в 1999 г. на уровне 2% ВВП по

сравнению с первичным дефицитом в 1998 г. и размере 1.3% ВВП (МВФ

первоначально добивался профицита в размере 3.5% ВВП). Общий размер

дефицита федерального бюджета должен сократиться с 5,9% ВВП в 1998 г. до

5.1% ВВП (дефицит бюджета расширенного правительства - также 5.1 % ВВП).

С целью увеличения доходов повышаются ставки действующих налогов и

вводятся новые налоги, расширяется налогообложение потребления.

Предполагалось использовать широкий набор мер для улучшения сбора налогов,

противодействия уклонению от уплаты налогов, устранения налоговых зачетов.

В частности, предусмотрено прекращение доступа к нефтепроводам

нефтедобывающим компаниям, уличенным в уклонении, от уплаты налогов. Власти

должны были определить очередность бюджетных расходов и строго

контролировать расходы министерств и ведомств. На данный момент есть

основания полагать, что предусмотренные на 1999 г. параметры (федерального

бюджета будут выдержаны. Утвержденный Госдумой (федеральный бюджет-2000

предусматривает первичный профицит в размере не менее 3.18% объема ВВП и

предельный дефицит с учетом расходов на обслуживание государственного долга

- 1.08% величины ВВП.

Другая категория требований МВФ к России - ужесточение денежно-

кредитной политики, в особенности ограничение кредитования государства. В

расширении кредитов Центрального банка МВФ усматривал основную причину

роста инфляции в стране. В соответствии с этим условия первого кредитного

транша в 1992 г. предусматривали усиление контроля за приростом денежной

массы, в частности. ограничение кредитной эмиссии Банка России по второй

половине 1992 г. объемом в 700 млрд рублей.

Ужесточение денежно-кредитной политики, которое предполагало, в

частности, приведение ставки рефинансирования Центрального банка в

соответствие с рыночными тенденциями, сдерживание увеличения денежного

предложения, предусматривали и договоренности о предоставлении кредитов в

рамках механизма финансирования системных преобразований в 1993 и 1994 гг.

Действительно, ставка рефинансирования повысилась с 80% годовых на конец

1992 г. до 210% в конце 1993 г. На уровне, близком к этому (177.9%) она

находилась и в конце 1994 г. Соответственно, стали понижаться и темпы

прироста денежной массы.

С конца 1994 г. исключительным макроэкономическим приоритетом стала

борьба с инфляцией, в связи с чем начали жестко блокироваться источники

внутреннего денежного предложения. В соответствии с этим ключевым элементом

денежно-кредитной политики, проведением которой обусловливалось

предоставление резервного кредита "стэнд-бай" в 1995 г., стало полное

прекращение практики (финансирования бюджетного дефицита за счет прямых

льготных кредитов Центрального банка. Этот дефицит теперь покрывается с

помощью двух источников - во-первых, выпуска и размещения на финансовом

рынке государственных пенных бумаг (ГКО-ОФЗ) и. во-вторых, привлечения

кредитов международных организации, главным образом по линии МВФ. Объем

чистого кредита денежных властей расширенному правительству подлежал

сокращению с 8% ВВП в 1994 г. до менее 3% в 1995 г. В последующие годы

власти также должны были сдерживать темпы расширения объема кредита и

денежного предложения. В результате этих мер прирост денежной массы

(агрегат М2) действительно существенно замедлился: в 1995 г. он составил

2.3 раза, в 1996 г. - 33,7% и в 1997 г. - 30.3%

Ограничение роста денежной массы, с одной стороны, и осуществление

политики валютного коридора - с другой, привели к значительному снижению

инфляции. Правда, масштабы этого снижения все-таки отставали от тех

заданий, которые содержались в согласованных с МВФ экономических программах

властей. Так, к концу 1992 г. предполагалось снижение темпов роста цен до

уровня менее 10% и месяц, а реально среднемесячная инфляция в 1992 г.

составила 20.5%2. В 1993 г. целевая установка - сокращение к концу года

месячного темпа инфляции до 7 - 9%, фактическая среднемесячная инфляция -

10%. Меморандум 1994 г. предусматривал понижение к концу года инфляции до 3

- 5%, реально среднемесячная инфляция составила 7.2%.

По условиям кредита "стэнд-бай" 1995 г. намечалось снижение инфляции

во второй половине года до месячного уровня в 1%. Достижение этого

показателя планировалось также и к концу 1996 г, однако в обоих случаях

среднемесячный темп роста потребительских цен был несколько выше: в 1995 г.

- 1.2%, в 1996 г. - 1.15%; и даже в 1997 г. эта цель не была достигнута

полностью - среднемесячная инфляция составила 1.09%. Договоренность в

рамках механизма расширенного кредитования 1996 г. предусматривала, что в

1998 г. годовая инфляция впервые выйдет на уровень однозначной величины

(целевой показатель - 6,9%). Однако события, связанные с валютно-финансовым

кризисом, сорвали эти планы, и реально среднемесячная инфляция составила

5%, а в декабре 1998 г. цены превысили уровень декабря 1997 г. на 84,4%.

Уменьшение инфляции на протяжении 1993 - 1997 гг. позволяло последовательно

понижать значение ставки рефинансирования, которая сократилась с 210%

годовых на конец 1993 г. до 21% и конце 1997 года.

Достижение названных выше показателей можно было бы считать

значительным успехом макроэкономической политики, если бы оборотной

стороной этого не был резкий слад производства. Выпуск валового внутреннего

продукта составлял в 1995 г. только 62.1% от уровня 1990 г., а в 1998 г. и

того меньше - 57.7%, соответствующие данные по производству промышленной

продукции - 48.5% в 1995 г. и 45.1% в 1998 г.: объем производственных

капитальных вложений составлял в 1995 г. 21.0% и в 1998 г. - лишь 15.2% от

уровня 1990 г. Падение производства оказалось больше по своим .масштабам,

чем в самые тяжелые годы Второй мировой войны. По сути дела, происходило

разрушение промышленного и научно-технического потенциала, которое грозило

стать необратимым.

Россия теряет свои позиции в мировой экономике. Согласно данным

Госкомстата России, на рубеже 1980 - 1990 гг. ВВП России на душу населения

составлял 34.5% от уровня США. К середине 1990-х гг. этот показатель

уменьшился до 20.7%. Налицо тенденция к увеличению разрыва между уровнями

экономического развития России и передовых стран Запада.

Имеется ли связь между антиинфляционными мерами частей в области

денежно-кредитной политики, которые осуществлялись по настоянию и под

контролем МВФ, с одной стороны, и углублением экономического спада - с

другой? Есть веские основания ответить на этот вопрос положительно.

Чрезвычайно жесткая денежно-кредитная политика российского руководства

привела к тому, что величина денежной массы (М2, включая депозиты в

иностранной валюте) по отношению к ВВП составляла по итогом 1995 г. всего

лишь 12.3%. Это намного меньше допустимого нижнего порогового уровня (50%),

приведенного в официально утвержденном Советом безопасности Российской

Федерации Перечне показателей экономической безопасности. Уровень

коэффициента монетизации экономики в России был несопоставим с

соответствующими показателями и во всех промышленно развитых государствах

(диапазон значений - от 25.0% для Турции до 136,9% для Люксембурга), и в

большинстве развивающихся стран. Результат непомерного сжатия денежного

предложения: вместо устойчивого, реального преодоления инфляции

искусственное ее подавление с помощью задержек выплаты заработной платы и

пенсий, всеобщий платежный кризис, спад и стагнация хозяйственной

деятельности. Получается, что если во времена СССР инфляция, будучи в

подавленном состоянии, находила выражение в товарном дефиците, то теперь -

в дефиците денежном, в получившей огромный размах практике неплатежей.

Депрессивное состояние экономики стало побуждать власти к

определенному пересмотру макроэкономической политики. Это находило свое

проявление, в частности, в некотором смягчении жесткости денежно-кредитного

компонента данной политики, более активном использовании механизма эмиссии.

Большую терпимость начал проявлять в этом отношении и МВФ.

1996 г. ознаменовался, в частности, тем, что впервые с начала

осуществления экономических реформ прирост денежной массы (33.7%) превысил

(приблизительно в полтора раза) величину повышения уровня потребительских

цен, которые возросли на 21.8%. В результате этого также впервые несколько

повысилась степень монетизации ВВП, т. е. насыщенность экономики деньгами,

что одновременно может рассматриваться как снижение скорости обращения

денег (отношения ВВП к объему среднегодовой денежной массы): в 1995 г. она

составлена 10.4, а в 1996 г. – 8.7. Постоянное увеличение денежного

предложения (в 1998 г. - прирост на 21.0%) при одновременном дальнейшем

снижении величины ВВП имело своим следствием некоторое повышение значения

коэффициента монетизации экономики - в 1998 -г. при оценке денежной массы

по состоянию на конец года он составил 16.8%. Однако и этот уровень по-

прежнему оставался весьма низким.

Искусственный, "виртуальный" характер стабилизации внутренней и

валютной стоимости российского рубля вытекал из того, что эта стабилизация

не опиралась на реальный экономический рост, на увеличение рыночного

предложения товаров и услуг. Такое положение со всей очевидностью

проявилось в валютно-финансовом кризисе 1998 г. В результате отрезвляющего

воздействия кризисных потрясений обществом начинает осознаваться

необходимость внесения существенных корректив в проводимую частями

макроэкономическую политику, нацеливания ее па удовлетворение потребностей

производства. В подготовленных Центральным банком "Основных направлениях

единой государственной денежно-кредитной политики на 2000 год" одной из

важнейших задач экономической политики на ближайшую и среднесрочную

перспективу названо "не только восстановление докризисного уровня реальных

доходов населения, но и его превышение, которое возможно только в условиях

более высоких темпов экономического роста". Предполагается, что денежная

масса увеличится в 2000 г. на 21 – 25%, что означает продолжение увеличения

донежной массы в реальном выражении.

Комментируя в ходе обсуждения первоначального проекта названного выше

документа позицию Центрального банка, председатель Банка России В.

Геращенко высказался следующим образом: "Стоит фундаментальный вопрос: Как

нам дальше развиваться как самостоятельному экономическому субъекту? Можно

идти путем частичной инфляции, а можно искать внутренние резервы. Мы не

пытаемся дать полновесные рецепты, мы просто говорим, хотим ли мы есть свою

гречневую кашу или будем кушать американскую из коробки". Если называть

вещи своими именами, речь идет о том, чтобы в меньшей мере полагаться на

кредиты МВФ и в большей - на собственные резервы.

Вторым постоянным направлением требований МВФ к России является

приватизация государственной собственности и применение структурных реформ

в экономике. В последние годы в связи с тем, что выявилась недостаточная

эффективность мер, направленных на достижение макроэкономической

стабилизации. Фонд стал уделять этим проблемам особое внимание. Помимо

собственно приватизации, наиболее важные конкретные уровни в рамках данного

направления, с выполнением которых МВФ связывает предоставление России

кредитов, таковы:

. всемерное поощрение частного сектора в промышленности и других

отраслях национального хозяйства;

. усиление роли рыночных сил в распределении и перемещении

производственных и финансовых ресурсов;

. полное устранение административного контроля за ценами и уровнем

прибыли предприятий, за исключением, на первых порах, нескольких

естественных монополий;

. радикализация земельной и сельскохозяйственной реформы, отмена

ограничений на куплю и продажу земли;

. укрепление банковского сектора – усиление эффективности надзора над

коммерческими банками со стороны Центрального банка, повышение

уровня ликвидности банков, совершенствование платежной системы;

. формирование и развитие финансовых рынков, что предполагает

создание более действенной правовой и организационной основы для

функционирования рынка ценных бумаг, в частности, секьюритизацию

долгов предприятий путем введения новых финансовых инструментов, в

первую очередь стандартизированных векселей;

. обеспечение для иностранных инвесторов равных с национальными

предпринимателями возможностей участия в приватизации

собственности.

Особый упор на осуществление структурных преобразований делается в

экономических программах 1998 и 1999 гг. Эти программы направлены на

реформирование финансового сектора, включая реструктуризацию банковской

системы. Имеется в виду совершенствование финансового законодательства,

выяснение ситуации со слабыми и неплатежеспособными банками, улучшение

6aнковской отчетности, усиление контроля за деятельностью банков. Должны

быть приняты меры по расшивке взаимных неплатежей между предприятиями,

причем так, чтобы можно было обойтись без кредитных вливаний со стороны

Правительства и Центрального банка. Фонд добивается от российских властей

внедрения конкуренции в функционирование естественных монополий в сфере

инфраструктуры ("Газпрома". РАО "ЕЭС России" и др.), усиления прозрачности

в их деятельности, разукрупнения этих компаний. Наконец, выдвигаются

требования, направленные на совершенствование сферы управления, механизма

принятия управленческих решении, в частности, касающихся разработки и

исполнения государственного бюджета. МВФ настаивает на повышении

прозрачности операций Центрального банка и отношений между властями и

коммерческими банками.

Вопросы, относящиеся к приватизации собственности, роли государства в

экономике, в том числе и в контексте соответствующих требований МВФ,

являются предметом острых дискуссий в poccийском обществе и политической

элите страны. В конечном счете эти дискуссии отражают борьбу за выбор той

или иной модели рыночной экономики, а Скандинавских стран с наиболее

значительным удельным весом государственного сектора с акцентом на

социальные цели. Вот что сказал, к примеру, член коллегии Министерства

экономики Российской Федерации Я. Кузьминов в своем выступлении на

заседании "круглого стола" в Государственной Думе в ноябре 1999 г.:

"Основные модели peфopм ориентировались на экономику США, наиболее

либеральную и возникшую из атомистической товарной экономики, никогда не

имевшей делa с феодальным наследием, с приватизацией предприятий секторов

экономики, долгое вpeмя находившихся и государственной собственности, и

отсюда наша экономика больна идеализмом".

Неоднозначно и отношение к темпам осуществления приватизации. По

словам депутата Госдумы Н. Савельева, в странах Западной Европы "вопросы

приватизации, к примеру в Англии, пpoxoдили ocмысленнo, с расчетами, а у

нас в один день решили построить рыночную экономику. В итоге - потерпели

крах".

Третья гpyппa условий кредитов, предоставляемых МВФ России, -

либерализация внешнеэкономической деятельности. В результате введения

внутренней конвертируемости рубля единственным механизмом регулирования

внешнеторговых операций стал инструментарий собственно торговой политики:

лицензирование, количественные ограничения (квотирование) ввоза и вывоза,

экспортные и импортные тарифы. Экспортные ограничения использовались с

целью сдерживания чрезмерного вывоза, в первую очередь энергоносителей и

сырья. Импортные тарифы направленные на обеспечение более благоприятных

условии для национальных предприятий ради оживления производства в России.

Однако в ходе осуществления согласованных с МВФ установок на либерализацию

внешнеэкономической деятельности механизм государственного регулирования

этой деятельности был в значительной мере демонтирован.

Открытие экономики России по линии внешней торговли началось в 1994 г.

с ликвидации нетарифных мер регулирования экспорта. Были отменены квоты и

лицензии по экспорту всех товаров, кроме нефти. А с 1 января 1995 г.

правительство либерализовало и нефтяной экспорт. В 1995 г. были полностью

устранены ограничения в отношении экспорта и импорта, а также на допуск

хозяйствующих субъектов к участию во внешнеэкономической деятельности,

завершенa ликвидация (в декабре 1995 г.) тарифных льгот. Указом президента

от 5 марта 1995 г. упразднен институт "специальных экспортеров"

стратегических товаров, включая нефть. В июле 1996 г. иступил в силу

принятый по настоянию МВФ порядок свободного доступа к нефтепроводам.

Меморандум 1996 г. предусматривал отмену обязательной предтаможенной

экспертизы экспортируемых товаров. Кроме того, правительство отказалось от

предполагавшегося введения количественных ограничений на импорт алкоголя, а

также от предоставления льгот по уплате импортных пошлин на материалы,

обеспечивающие деятельность средств массовой информации.

Параллельно с устранением количественных ограничений либерализация

распространялась и на таможенные тарифы. В 1995 г. были отменены экспортные

пошлины на все товары, кроме энергоносителей. В 1996 г. ликвидированы также

пошлины на нефть и газ, а связанные с этим потери для бюджета

компенсировались с помощью повышения акцизов. Экономическая программа,

осуществлением которой была обусловлена договоренность о кредите "стэнд-

бай", достигнутая в июле 1999 г., предусматривает дальнейшую либерализацию

внешней торговли и иностранных инвестиций.

В связи с трудностями, которые переживает экономика России,

высказываются суждения (и, надо сказать, небезосновательные) относительно

целесообразности использования и течение определенного времени некоторых

протекционистских мер, которые содействовали бы выводу национальной

экономики из состояния застоя. Согласно этим взглядам, следует, сохраняя

магистральный курс на либерализацию внешнеэкономической деятельности, пойти

на временное повышение некоторых таможенных тарифов на импортируемые товары

и услуги, а также на частичное применение нетарифных барьеров (квоты,

обязательная сертификация продукции и т. п.), в особенности при наличии

признаков недобросовестной зарубежной конкуренции. Цель - защита на первых

порах наиболее уязвимых категорий национальных производителей.

В контексте мер, направленных на решение бюджетных проблем, власти

вынуждены были ввести ряд экспортных пошлин. В частности, ставка

экспортного тарифа на нефть и нефтепродукты была повышена в сентябре 1999

г. с 5 до 7.5 евро за тонну, а с 8 декабря - до 15 евро, т. е. в 2 раза.

Введены временные количественные ограничения на экспорт нефтепродуктов, в

частности, мазута и дизельного топлива.

Деятельность МВФ на российском направлении подвергается на Западе

острой критике. Вот что пишет по этому поводу германский экономист Пауль

Велфенс (Потсдамский университет): "МВФ внес свою лепту в беды России тем,

что сосредоточил внимание исключительно на показателях, относящихся к

бюджетному дефициту и инфляции, игнорируя в то же время проблему доверия к

власти, связанную с накоплением задолженности по заработной плате, и

отсутствие структурных преобразований в России... До сего дня никто в МВФ

не понес никакой ответственности за чрезвычайно непрофессиональную

стратегию поддержки России". В начале ноября прошлого года М. Камдессю

официально объявил о своей предстоящей досрочной отставке с поста

руководителя Фонда. Многие обозреватели как раз и связывают эту отставку в

значительной мере с просчетами политики МВФ по отношению к России.

В заключение приходится остановиться еще на одном вопросе, который

приобрел особую актуальность в самое последнее время. Дело в том, что в

атмосфере возникшей в отношениях между Западом и Россией напряженности,

связанной с проведением антитеррористической операции в Чечне, стали

раздаваться призывы использовать МВФ в качестве инструмента политического

давления на Россию. К сожалению, свою лепту в эту кампанию решил внести и

сам глава Фонда М. Камдессю. Выступая 27 ноября 1999 г в Мадриде, он сказал

буквально следующее: "При рассмотрении вопроса выделения кредита России

Совет директоров Фонда вынужден принять по внимание мнение мирового

сообщества... Мы не сможем выделить деньги, если весь мир будет против

этого". А за словом последовало и дело: 7 декабря Исполнительный совет МВФ

в очередной раз отказался от рассмотрения вопроса о предоставлении Москве

многострадального второго транша кредита "стэнд-бай".

Тогдашний министр финансов М. Касьянов признал, что решение МВФ

"болезненно для России". Более того, по его словам, политические мотивы

могут теперь проявиться и на переговорах с Лондонским клубом. Непоступление

кредитов из-за рубежа для покрытия дефицита бюджета на 2000 г.

предусмотрены внешние заимствования в объеме 5.96 млрд дол., а также

замораживание переговоров с Лондонским и Парижским клубами о

реструктуризации российской задолженности создали бы реальную угрозу

выполнению бюджета 2000 года.

Конечно, никто из руководителей МВФ не объясняет напрямую задержку с

предоставлением России очередного кредитного транша политическими

причинами. Более того, на рабочем совещании Исполнительного совета 6

декабря М. Камдессю заявил, что удовлетворен ходом выполнения программы

макроэкономической стабилизации. Однако у Фонда остаются претензии к тому,

как Россия реализует согласованные с ним меры по линии структурной

политики. Это относится и к шагам, предусмотренным Заявлением об

экономической политике России на 1999 г., и к дополнительным условиям,

которые поставила "семерка". Недовольство МВФ, в частности, вызывают:

фактический отказ российской стороны выполнить требование о ежеквартальном

независимом аудите Центрального банка, который предлагается заменить

мониторингом практики управления золотовалютными резервами, осуществляемым

самим Банком России; задержка полготовки технического задания на аудит

Сбербанка: неясность ситуации с аудитом внебюджетных фондов; недостаточная

эффективность реструктуризации банковской системы; ограниченность размером

реальных денежных платежей ("живых" денег) в расчетах за услуги

естественных монополий; несовершенство законодательства о банкротстве

предприятий; введение прямых ограничений на экспорт нефтепродуктов. М.

Камдессю заявил, что когда российская сторона предоставит

удовлетворительные разъяснения по всем этим вопросам. Исполнительный совет

их рассмотрит и может предоставить кредит.

По словам первого вице-премьера В. Христенко, Россия еще никогда не

выполняла свои обязательства в области структурных мер на все 100%. Раньше

это сходило ей с рук, а в этот раз - нет. С одной стороны, это можно было

бы объяснить общей установкой МВФ на ужесточение требований к странам-

заемщицам. Однако, с другой стороны, тот же В. Христенко заявил: "К

сожалению, в последнее время политические факторы в отношении МВФ к России

стали ключевыми". Действительно, трудно избавиться от ощущения, что за

решением об очередной отсрочке транша на этот раз стоит именно политика. Об

этом говорит и то, что известие о данном решении пришло сразу же вслед за

рядом резких заявлений ведущих деятелей Запада в адрес России. Так,

президент США Б. Клинтон сказал: "Россия дорого заплатит за свои действия в

Чечне" В тот же день собравшиеся в Брюсселе министры иностранных дел стран

ЕС пригрозили России мерами воздействия, в том числе пообещали "поставить

вопрос о целесообразности" выделения России новых кредитов МВФ. Политизация

действий МВФ - опасная и неприемлемая тенденция. Ее развитие подорвало бы

саму основу функционирования этой международной организации.

Результаты взаимоотношений России с МВФ неоднозначны. Оценки этих

результатов различаются в зависимости от идеологических установок и

методологических позиций отдельных общественно-политических сил. Наличие

кризисной ситуации вынуждает Россию, равно как и другие государства бывшего

СССР, обращаться к Фонду за кредитами. Однако при этом нужно отдавать себе

отчет в том, что до тех пор, пока эти государства находятся в зависимости

от кредитов МВФ, его воздействие продолжает оставаться существенным

фактором формирования их макроэкономической, структурной и социальной

политики.