Характеристика пещерного комплекса Башкирии

В галогенных породах большинство пещер сосредоточено на Уршак-Бельском и Уфа-Симском междуречьях. Они здесь развиты в основном в светло-серых, либо белых, массивных или толстослоистых гипсах, реже ангидритах.. Геоморфологически пещеры тяготеют к долинам рек и суходолам, а их выходы располагаются, как правило, в подножьях склонов и в значительно меньшей степени - в нижних их частях. Это в основном горизонтальные и пологонаклонные пещеры коридорного, реже мешкообразного и очень редко - лабиринтового типа. Развиты они на уровне голоценовых и верхнеплейстоценовых речных террас и сформированы не ранее среднего плейстоцена. Пещеры приурочены к нижней части зоны вертикальной нисходящей циркуляции и зоне сезонного колебания карстовых вод. Часто в них имеются временные или постоянные ручьи, либо следы их недавней деятельности. Наиболее пониженные части пола гипсо-ангидритовых пещер нередко занимают озера, гидравлически связанные с речными водами ближайших долин-дрен. Очень редко гипсовые пещеры приурочены к водораздельным пространствам. На последних располагается всего 7% пещер от всех известных в галогенных породах. Входы их, в этом случае, находятся в карстовых воронках.

Наиболее крупными гипсовыми пещерами на территории Южного Предуралья сегодня являются: Вертолетная (около 1700 м - первопрохождение Д.В. Усенко, М. Ефремова и А. Кузьмина - 1997 г.), Ищеевская система (1002 м), Урняк и Шальная (по около 1000 м), Большая Курманаевская (850 м), Куэшта (800 м), Благовещенская (300 м), Ледяная (300 м), Карламанская (269 м).

В карбонатных породах пещеры в Южном Предуралье сравнительно редки, а самые значительные из них располагаются на Уфимском плато: Усть-Атавские 1-я, 2-я и 3-я (621, 49 и 32 м соответственно), Неожиданная (301 м), Сабакаевская 1-я (147 м). Наиболее крупные пещеры находятся на юго-востоке плато и развиты в толстослоистых или массивных органогенных известняках юрюзанской свиты сакмарского яруса. Подавляющая часть пещер здесь приурочена к склонам долин рек, ручьев и суходолов, в пределах зоны вертикальной нисходящей циркуляции карстовых вод. Входы их располагаются с различным превышением над днищами долин-дрен, но гипсометрически все они развиты выше среднеплейстоценовых речных террас. Свое развитие пещеры Уфимского плато начали не позднее нижнего плейстоцена. Небольшие по размерам пещеры - горизонтальные или пологогоризонтальные, в более крупных из них наблюдается четкая ступенчатость их днищ, обусловленная напластованием известняков. Для морфологии пещер, которые приурочены к склонам суходолов, характерно наличие крутонаклонных и вертикальных колодцев и уступов. Очень часто входы пещер Уфимского плато находятся в карстовых воронках.

На остальной части Южного Предуралья пещеры в карбонатных породах крайне редки, размеры их невелики (не более 50 м). Наиболее примечательными из них являются следующие: Алегазовская на Приайской равнине и Табынская в западных предгорьях Южного Урала.

В Южном Предуралье на Бугульмино-Белебеевской возвышенности известны также небольшие пещеры, заложенные в верхнепермских известковых туфах (Максимович и др., 1976) и, кроме того, колодцы в кошелевских песчаниках в западной части Приайской равнины (Смирнов, 1992).

2.2. Пещеры Южного Урала

На Южном Урале (горный Башкортостан и равнинное Зауралье), пещеры более многочисленны, чем в Предуралье. В его пределах сосредоточено более 90% всех пещер республики, причем подавляющее их большинство находится в горной ее части и заложено в известняках. Редко пещеры на Южном Урале встречаются в доломитах, еще реже в мергелях. Кроме того, имеются свидетельства о наличии двух малых пещер в кварцитовидных песчаниках (Зигальгинские гроты).

В горах РБ большинство пещер развито в нижнекаменноугольных (35%), верхне- (24%) и нижнедевонских (19%) известняках (см. табл. 2), причем наиболее крупные пещеры характерны для верхнедевонских известняков, что особенно ярко проявляется по объемным показателям.

Таблица 2. Распределение пещер горной части Башкирии по карстово-спелеологическим провинциям, областям и возрасту карстующихся пород

Распространение пещер.  В горном Башкортостане наибольшая встречаемость пещер наблюдается в Западно-Уральской карстово-спелеологической провинции. Карстово-спелеологическая провинция Центрально-Уральского поднятия характеризуется значительно меньшими показателями встречаемости, плотности и густоты пещер, а также их средними морфометрическими параметрами. При этом минимальные их значения наблюдаются в карстово-спелеологической области Башкирского мегантиклинория.

В Западно-Уральской карстовой провинции пещеры приурочены преимущественно к известнякам нижнего карбона и верхнего девона, в меньшей степени - к среднедевонским, еще реже - к среднекаменноугольным и очень редко - к верхнекаменноугольным карбонатным породам. В известняках и доломитах девона степень встречаемости пещер увеличивается от более древних к молодым, а в каменноугольных - наоборот, что обусловлено соответствующим обратным распределением в их разрезах кремнистого и глинистого материала. Следует отметить, что наибольшая встречаемость пещер характерна для наиболее "чистых" по составу известняков визейского и франского ярусов. Пещеры в них чаще встречаются группами, и реже одиночно. Нередко они приурочены к бортам (преимущественно восточным) и осевым частям синклинальных складок. Значительно реже пещеры развиты на крыльях однопорядковых антиклинальных структур.

В карстово-спелеологической провинции Центрально-Уральского поднятия наибольшая встречаемость, плотность и густота пещер наблюдается в пределах западного крыла Зилаирского мегасинклинория, где основная их часть развита в нижнедевонских массивных, однородных и "чистых" по составу, рифогенных известняках. Распространены они здесь преимущественно одиночно, реже небольшими группами. Размещены относительно равномерно, при общей тенденции постепенного увеличения встречаемости с севера на юг, с максимальной концентрацией в долине р. Бол. Ик в районе д. Юлдыбаево.

В карстово-спелеологической провинции Башкирского мегантиклинория пещеры приурочены к крепким, часто тонко- и среднеслоистым известнякам миньярской и катавской свит верхнего протерозоя, с преобладанием в последней. Основная их часть развита здесь на крыльях Авдырдакской антиклинали Алатауского антиклинория. Следует подчеркнуть, что в области Башкирского мегантиклинория все известные в настоящее время полости в карбонатных породах, расположены в пределах низкогорных хребтов Западного склона Урала, и ни одной нет в его среднегорной части.

В Уральской карстовой стране, как и в карстовой стране Восточно-Европейской равнины, абсолютное большинство пещер сосредоточено в пределах склонов долин-дрен и значительно реже - на водораздельных пространствах.  Гипсометрически они располагаются на различных уровнях, однако подавляющая их часть здесь приурочена к интервалу абсолютных отметок 200-400 м. В этом же высотном интервале сконцентрирован и основной объем пещерных пустот. Большинство пещер Южного Урала, в сравнении с таковыми Предуралья, приурочено к средним и верхним частям зоны вертикальной нисходящей циркуляции карстовых вод. Более 80% всех пещер Южного Урала располагается над современными руслами рек выше 20-метровой отметки, примерно соответствующей верхнему уровню третьей надпойменной террасы среднеплейстоценового возраста. Заложение основной части пещер здесь произошло не позднее нижнего плейстоцена, а возможно, и много раньше. Наиболее интенсивное их формирование происходило в конце миоцена - начале плиоцена. Биоспелеологическим методом установлено, что уже к середине плиоцена на Южном Урале существовали крупные сухие пещеры.

Морфология пещер. В каждой карстово-спелеологической провинции и области в строении пещер наблюдаются свои особенности, связанные с отличиями в характере карстующихся пород (мощность, трещиноватость, условия залегания, чистота состава и т.п.).

Для относительно однородных рифогенных известняков Зилаирского мегасинклинория не типичны крупные околоповерхностные карстовые полости на водораздельных пространствах, которые более характерны для слоистых каменноугольных известняков Западно-Уральской карстовой провинции. Для пещер в нижнедевонских, часто толстослоистых и массивных известняках не характерна также и ярусность (многоэтажность). Колодцы и шахты отличаются здесь выдержанностью вертикальных стволов с горизонтальными, горизонтально-наклонными и ступенчатыми участками. Основная часть придолинных пещер в известняках нижнего девона, за редким исключением, имеет значительно меньшую протяженность, чем аналогичные пещеры в других стратиграфических подразделениях, а магистральные ходы их развиты преимущественно по системе региональной тектонической трещиноватости двух основных направлений СЗ 300-3300 и СВ 40-600 (Мартин, 1977). В ряде пещер тектонические, секущие слои, трещины прослеживаются в их сводах. В слоистых известняках пещерные ходы нередко развиты по внутрислойным литогенетическим и тектоническим трещинам и трещинам напластования. Часть придолинных пещер Уральской карстовой страны независимо от их принадлежности к какой-либо карстово-спелеологической провинции и области или к определенному стратиграфо-генетическому комплексу пород, заложены по трещинам бортового отпора. Основные магистральные ходы их в этом случае ориентированы параллельно склонам долин-дрен или скальным обнажениям, в которых они развиты и редко имеют связь с элементами залегания горных пород.

Наибольшее количество карстовых полостей горного Башкортостана, доступных сегодня для исследования, находится в настоящее время на сухой, коридорно-гротовой, натечно-осыпной и обвально-цементационной стадиях развития, около 13% - на вадозной, коридорно-озерной, примерно 7% - на вадозной, коридорно-речной и лишь пока только в 7-ми пещерах обследованы сифонные самые молодые пещерные ходы, переживающие в настоящее время коридорно-воклюзовую стадию развития.

В равнинном Зауралье в пределах карстово-спелеологической провинции Магнитогорского мегасинклинория пещеры очень редки. Крупные доступные для непосредственного исследования карстовые полости здесь, в пределах РБ, не известны. На сегодняшний день здесь зафиксированы только две небольшие (длиной до 15 м) пещеры по рр. Бол. Кизил и Худолаз.

2.3. Радиационная обстановка в пещерах

В последнее время интерес к радиационной обстановке окружающей среды в целом, и мест постоянного или временного обитания человека в частности, значительно возрос. В некоторой степени это коснулось и пещер. В связи с этим спелеологам и всем любителям пещер будет, по-видимому, небезынтересно узнать о радиационной обстановке в башкирских пещерах.

В 70-х годах во многих карстовых полостях США был выявлен повышенный уровень альфа-радиации, что побудило Службу Национальных парков осуществить долговременную специальную программу по изучению и мониторингу пещерной радиации. В результате были выявлены ее главные особенности пространственного и временного распределения. В частности, было установлено, что основной закономерностью пространственного распределения альфа-радиации является то, что ее уровень, при прочих равных условиях, контролируется в главным образом особенностями воздушной циркуляции в карстовой системе. То есть альфа-радиация связана с комплексом факторов, определяющих микроклимат пещеры. Наиболее общей тенденцией временной изменчивости уровня альфа-радиации в пещерах является ее повышение в летний период и уменьшение - в зимний, что обусловлено сезонным характером циркуляции пещерного воздуха.

В 1990 г. Британской спелеоэкспедицией в Западной Украине, на массивах Арабика (Грузия) и Крыктау (Узбекистан), а в 1991-1992 гг. Киевским карстолого-спелеологическим центром в Крыму, Западной Украине, на Северном Кавказе (Россия) и на хребте Кугитанг (Турменистан) были проведены исследования по содержанию в воздушной среде ряда пещер радона и его дочерних продуктов. При этом в Мраморной пещере (массив Чатырдаг, Крым) была реализована годичная программа режимных наблюдений. Полученные данные по радону позволили выявить основные закономерности пространственной и сезонной изменчивости его концентрации, которые оказались весьма сходными с результатами американских исследователей. Кроме того, в ряде обследованных пещер была зафиксирована повышенная концентрация радона, превышающая предельно допустимые нормы. Так, по британским стандартам предельная допустимая годовая доза в Глинянном зале и на нижнем ярусе в Мраморной пещеры (Крым), в пещере Оптимистической (Западная Украина), во всех обследованных пещерах Кугитангтау (Туркменистан) может быть достигнута или даже превышена за 5-ти дневную смену.

Таким образом часть обследованных на радон пещер в радиационном отношении оказалась далеко небезопасной. Причем, в плане риска для здоровья человека главную опасность представляет не столько сам радон, сколько его дочерние продукты, вдыхаемые человеком и оседающие в легких. Известно, что повышенная концентрация дочерних продуктов радона повышает риск заболевания раком легких, а также раком крови.

„R„Ђ„r„‚„u„}„u„~„~„p„‘ „‚„p„t„y„p„?„y„Ђ„~„~„p„‘ „y„x„…„‰„u„~„~„Ђ„ѓ„„„Ћ „Ѓ„u„‹„u„‚ „_„w„~„Ђ„s„Ђ „T„‚„p„|„p „y „P„‚„u„t„…„‚„p„|„Ћ„‘, „~„p „~„p„Љ „r„x„s„|„‘„t, „Ђ„‰„u„~„Ћ „ѓ„|„p„q„p„‘. „I„ѓ„ѓ„|„u„t„Ђ„r„p„~„y„‘, „Ѓ„Ђ„t„Ђ„q„~„Ќ„u „r„Ќ„Љ„u „Ђ„‡„p„‚„p„{„„„u„‚„y„x„Ђ„r„p„~„~„Ќ„}, „r „~„y„‡ „Ѓ„‚„p„{„„„y„‰„u„ѓ„{„y „~„u „Ѓ„‚„Ђ„r„Ђ„t„y„|„y„ѓ„Ћ, „p „‚„p„t„y„p„?„y„Ђ„~„~„p„‘ „q„u„x„Ђ„Ѓ„p„ѓ„~„Ђ„ѓ„„„Ћ „Ѓ„u„‹„u„‚ „A„p„Љ„{„y„‚„y„y „}„Ђ„w„u„„ „q„Ќ„„„Ћ „Ђ„?„u„~„u„~„p „ѓ„u„s„Ђ„t„~„‘ „s„|„p„r„~„Ќ„} „Ђ„q„‚„p„x„Ђ„} „„„Ђ„|„Ћ„{„Ђ „Ѓ„Ђ „t„p„~„~„Ќ„} „s„p„}„}„p-„†„Ђ„~„p.

„B 1970-1980 „s„s. „ѓ„Ѓ„u„|„u„Ђ„s„‚„…„Ѓ„Ѓ„p „O„@„O "„A„p„Љ„{„y„‚„s„u„Ђ„|„Ђ„s„y„‘" „Ѓ„‚„Ђ„r„Ђ„t„y„|„p „Љ„y„‚„Ђ„{„Ђ„}„p„ѓ„Љ„„„p„q„~„Ќ„u „‚„p„q„Ђ„„„Ќ „Ѓ„Ђ „Ѓ„Ђ„y„ѓ„{„… „y „Ђ„q„ѓ„|„u„t„Ђ„r„p„~„y„ђ „Ѓ„u„‹„u„‚ „Ѓ„‚„y„s„Ђ„t„~„Ќ„‡ „t„|„‘ „y„ѓ„Ѓ„Ђ„|„Ћ„x„Ђ„r„p„~„y„‘ „r „~„p„‚„Ђ„t„~„Ђ„} „‡„Ђ„x„‘„z„ѓ„„„r„u. „K „ѓ„Ђ„w„p„|„u„~„y„ђ, „|„y„Љ„Ћ „„„Ђ„|„Ћ„{„Ђ „ѓ 1977 „s. „Ѓ„‚„y „y„ѓ„ѓ„|„u„t„Ђ„r„p„~„y„y „Ѓ„u„‹„u„‚ „r „~„y„‡ „ѓ„„„p„|„y „Ѓ„‚„Ђ„r„Ђ„t„y„„„Ћ„ѓ„‘ „‚„p„t„y„Ђ„|„Ђ„s„y„‰„u„ѓ„{„y„u „y„x„}„u„‚„u„~„y„‘ („@„|„u„{„ѓ„u„u„r, 1977; „@„|„u„{„ѓ„u„u„r, „M„p„|„Ђ„r, „U„u„~„y„~, 1978; „@„|„u„{„ѓ„u„u„r, „R„}„y„‚„~„Ђ„r 1979; „R„}„y„‚„~„Ђ„r, „@„r„r„p„{„…„}„Ђ„r, 1980). „H„p„}„u„‚„Ќ „‚„p„t„y„p„{„„„y„r„~„Ђ„ѓ„„„y „Ђ„ѓ„…„‹„u„ѓ„„„r„|„‘„|„y„ѓ„Ћ „‚„p„t„y„Ђ„}„u„„„‚„Ђ„} „R„Q„P-68-01 „Ѓ„Ђ „Ѓ„u„‚„y„}„u„„„‚„… „Ѓ„Ђ„Ѓ„u„‚„u„‰„~„Ќ„‡ „ѓ„u„‰„u„~„y„z „Ѓ„Ђ„|„Ђ„ѓ„„„u„z „r 3-5 „„„Ђ„‰„{„p„‡ „~„p „Ѓ„y„{„u„„„p„‡, „{„Ђ„„„Ђ„‚„Ќ„u „y„ѓ„Ѓ„Ђ„|„Ћ„x„Ђ„r„p„|„y„ѓ„Ћ „Ѓ„‚„y „ѓ„Њ„u„}„{„u „Ѓ„u„‹„u„‚. „B„ѓ„u„s„Ђ „‚„p„x„Ђ„r„Ќ„u „y„x„}„u„‚„u„~„y„‘ „s„p„}„}„p-„†„Ђ„~„p „q„Ќ„|„y „Ѓ„‚„Ђ„y„x„r„u„t„u„~„Ќ „r „Ђ„{„Ђ„|„Ђ 140 „Ѓ„u„‹„u„‚„p„‡.

„O„q„Ђ„q„‹„u„~„y„u „y„}„u„ђ„‹„u„s„Ђ„ѓ„‘ „}„p„„„u„‚„y„p„|„p „Ѓ„Ђ „‚„p„t„y„p„?„y„Ђ„~„~„Ђ„z „Ђ„q„ѓ„„„p„~„Ђ„r„{„u „r „Ѓ„u„‹„u„‚„p„‡ „_„w„~„Ђ„s„Ђ „T„‚„p„|„p „y „P„‚„u„t„…„‚„p„|„Ћ„‘ „ѓ„r„y„t„u„„„u„|„Ћ„ѓ„„„r„…„u„„, „‰„„„Ђ „r „q„Ђ„|„Ћ„Љ„y„~„ѓ„„„r„u „Ѓ„u„‹„u„‚ „x„~„p„‰„u„~„y„‘ „s„p„}„}„p-„†„Ђ„~„p, „x„p„†„y„{„ѓ„y„‚„Ђ„r„p„~„~„Ќ„u „‚„p„t„y„Ђ„}„u„„„‚„Ђ„} „{„Ђ„|„u„q„|„ђ„„„ѓ„‘ „Ђ„„ 3 „t„Ђ 10 „}„y„{„‚„Ђ„‚„u„~„„„s„u„~ „r „‰„p„ѓ. „O„q„Ќ„‰„~„Ђ „Ђ„~„y „ѓ„Ђ„ѓ„„„p„r„|„‘„ђ„„ - 5-6 „}„{„‚/„‰„p„ѓ „y „‘„r„|„‘„ђ„„„ѓ„‘ „†„Ђ„~„Ђ„r„Ќ„}„y „t„|„‘ „}„u„ѓ„„ „‚„p„ѓ„Ѓ„Ђ„|„Ђ„w„u„~„y„‘ „ѓ„p„}„y„‡ „Ѓ„u„‹„u„‚. „M„u„w„t„… „„„u„} „r 18-„„„y „Ѓ„u„‹„u„‚„p„‡, „Ѓ„‚„y„‰„u„} „~„u„x„p„r„y„ѓ„y„}„Ђ „Ђ„„ „y„‡ „Ѓ„‚„y„~„p„t„|„u„w„~„Ђ„ѓ„„„y „{ „{„p„{„Ђ„}„…-„|„y„q„Ђ „ѓ„„„‚„p„„„y„s„‚„p„†„y„‰„u„ѓ„{„Ђ„}„… „Ѓ„Ђ„t„‚„p„x„t„u„|„u„~„y„ђ, „{„p„‚„ѓ„„„Ђ„r„Ђ-„ѓ„Ѓ„u„|„u„Ђ„|„Ђ„s„y„‰„u„ѓ„{„Ђ„z „Ѓ„‚„Ђ„r„y„~„?„y„y „y„|„y „Ђ„q„|„p„ѓ„„„y, „Ђ„„„}„u„‰„u„~„p повышенная степень радиоактивности. А именно: в 10-ти пещерах гамма-фон достигал 15, в 4-х - 20, в 2-х - 25, в одной - 30 и в пещере Ледяная-Липовая - 32 мкр/час. Причем, в последней показания радиометра нигде не опускались ниже 28 мкр/час. В.А. Алексеев и др. (1977-1980 гг.) радиоактивные "аномалии" связывали со скоплением в пещерах органических остатков и наличием в них относительно мощных толщ глинистых отложений. В свете полученных американскими и украинскими исследователями данных, к этому, можно добавить, что все башкирские пещеры, в которых отмечены "аномалии" гамма-фона, являются наиболее статичными в микроклиматическом отношении в сравнении пещерами, в которых значение гамма-фона не превышает нормы. При этом в рядом располагающихся пещерах более высокий гамма-фон всегда, при прочих равных условиях, фиксируется в более статичных пещерах.

Небезынтересно отметить, что в пещерах Кугитангтау А.Б. Климчуком и В.М. Наседкиным (1992) установлена отчетливая корреляционная связь между содержанием в воздухе радона и гамма-фоном (коэффициент корреляции 0,85). При этом, например, в пещере Геофизической концентрация радона составила 145000-69110 беккерелей (Бк) на 1 м 3, а уровни гамма-фона соответственно колебались в пределах от 17 до 149 мкр/час.

На радон в Башкирии опробована в настоящее время только одна пещера - Шульган-Таш. По данным Ю.С. Ляхницкого (1994) содержание радона в этой пещере весной-летом 1993 г. колебалось от 16-40 до 1630-2670 Бк/ м3. Причем закономерности пространственного его распределения в пещере Шульган-Таш оказались весьма сходными с таковыми в американских, украинских и среднеазиатских пещерах. То есть повышенное содержание радона наблюдалось в наиболее статичных в микроклиматическом отношении частях пещеры (Радужный зал - 1460; Сталактитовый зал - 1770; зал Озер - 2670 Бк/ м3 и т.д.) и наоборот, минимальные значения замеров были характерны в хорошо "проветриваемых" (на момент производства измерений) ходах и залах.

Приведенные данные дают основание предполагать, что не все пещеры Южного Урала и Предуралья могут быть безопасны в радиационном отношении, тем более, если учесть, что процент обследованных башкирских пещер в этой части невелик, а сведения по гамма-фону имеются пока только для наиболее доступных пещерных ходов.

Между тем не стоит слишком драматизировать ситуацию. В настоящее время нет достаточных оснований для того, чтобы говорить о высокой радиационной опасности пещер Южного Урала и Предуралья. Сегодня можно только предполагать о том, что в ряде пещер рассматриваемого региона может быть повышенное содержание радона и его дочерних продуктов. Это непременно должно учитываться спелеологами и в первую очередь теми, кто идет в пещеры на длительно время (более одних суток).

В заключение необходимо подчеркнуть, что одной из приоритетных задач дальнейшего изучения пещер Башкирии должна, по-видимому, являться оценка их радиационной безопасности и прежде всего тех, которые наиболее часто посещаются. Такая оценка позволит определить предельно допустимое пребывание человека в пещерах (или их частях), в которых наблюдается повышенная радиация.

Заключение

Республика Башкортостан интересна своими памятниками природы. Геологическое строение, рельеф и климат создали здесь исключительное разнообразие ландшафтов с огромным количеством уникальных природных объектов. На сегодняшний день около 13% территории Башкортостана относится к заповедникам, национальным паркам, заказникам, имеющим разнообразные компоненты природной среды. Одним из таких интересных проявлений, определяющих своеобразие природы Башкортостана являются пещеры.

Процесс образования карстовых пещер очень длителен по времени, занимает сотни тысяч, даже миллионы лет. В то же время пещеры имеют свой набор морфологических, климатических, геохимических и других особенностей и характеризуются относительной устойчивостью происходящих в них процессов.

Однако антропогенное воздействие на подземный мир (даже при условии соблюдения необходимых мер предосторожности) всегда отражается на состоянии самой пещеры.

Известно, что практически все компоненты пещер характеризуются повышенной ранимостью и не способны к самовосстановлению.

К настоящему времени в России насчитывается 16 крупных карстово-спелеологических регионов, содержащих около 3500 пещер различной глубины и протяженности. Посещение многих из них способно вызвать разочарование и возмущение той степенью пренебрежительного отношения к природе, которое можно сейчас там наблюдать.

На территории нашей республики к сегодняшнему дню известно более 700 пещер. Многие из них носят явные следы присутствия туристов; это отработанный карбид, использованные элементы питания фонарей, куски полиэтилена, упаковка от продуктов питания. В качестве примера можно привести пещеры Киндерлинскую, Сумган, Шульган-Таш. Не помогают даже периодически проводимые федерацией спелеологии и спелеотуризма РБ санитарные мероприятия по очистке их от мусора. В результате частых посещений ледяных пещер нарушается их микроклимат и, как следствие, бесследно исчезают великолепные ледяные натёки (пещеры Аскинская, Киндерлинская). Свою былую ценность полностью утратили пещеры, объявленные памятниками природы, Хазинская, Крясь-Тишек, Салавата Юлаева.

Некоторые пещеры хранят прямые следы вандализма: это уничтоженные натечные образования, кристаллы гипса и пещерного жемчуга, затоптанные гуры, гипсовые “цветы” (пещеры Заповедная, Киндерлинская, Шульган-Таш, пещеры урочища Кутук). Входы и стены многих пещер “украшены” разнообразными надписями (в пещере Идрисовской, например, надписи сделаны поверх доисторических наскальных изображений).

Есть факты использования пещер как мест для свалки мусора и даже в качестве скотомогильников (п. Малая Курманаевская).

И чтобы сохранить пещеры для будущих поколений, необходимо уже сегодня принимать неотложные меры по охране этих интересных памятников природы. Завтра многие из таких мер будут уже запоздалыми, а послезавтра - бесполезными; ведь популярность спелеологии и всего, что с ней связано, растёт быстро. Благодаря современной технике горных прохождений, пещеры становятся доступными не только спелеологам - профессионалам, но и массовому туристу.

Присвоение пещерам из приведённого нами списка статуса государственных памятников природы - дело ближайшего будущего.

Всех истинных любителей пещер, организаторов экскурсионных спелеомаршрутов мы призываем распространять среди населения знания о карстовых процессах, а среди посетителей пещер - осуществлять пропаганду основного принципа их охраны - “мягкого (бережного по отношению к пещере) хождения”.

Мы надеемся, что знания о карсте прекратят сбрасывание в воронки мертвых животных или строительство гидротехнических сооружений на известняках, а навык “мягкого хождения”, требующий более высокого сознания и внимания, позволит многим быть спелеотуристами, не будучи разрушителями.

Коренным образом изменить современное состояние охраны пещер может, по-видимому, только государственная служба, специально занимающаяся спелеологией. Первостепенными задачами такой службы должна стать: инвентаризация пещер и оценка значимости каждой из них, своевременное объявление пещер государственными памятниками природы, контроль за режимом охраны и эксплуатацией пещер - памятников природы. Такую гослужбу целесообразнее всего создавать в составе государственного карстово-спелеологического центра (лаборатории), который в настоящее время в РБ, несмотря на неоднократные попытки его организации, до сих пор так и не создан.

Литература

1. Андреев А.С. Пещера “Победа” // Карст Южного Урала и Приуралья. Уфа, 1978. С. 142-147.

2. Бадер О.Н. Капова пещера. М., 1965.

3. Баранов В.С. Холкин А.А. Пещера “Кызыл-Яр” // Доклады V Всеуральского совещания по охране природы. Пермь, 1960. С. 52-54.

4. Богданович Е.Д., Кудряшов И.К. Об этажности строения Каповой пещеры // Советская археология. № 1. М., 1966. С. 150-154.

5. Богданович Е.Д. Новый план Каповой пещеры // Географические проблемы и вопросы природопользования. Уфа, 1972. С. 146-149.

6. Богданович Е.Д., Кудряшов И.К., Усольцев Л.Н. Пещера Сумган // Географические проблемы и вопросы природопользования. Уфа, 1972. С. 127-145.

7. Богданович Е.Д., Кудряшов И.К. Результаты исследований Каповой пещеры для целей её благоустройства // Карст Южного Урала и Приуралья. Уфа, 1978. С. 148-151.

8. Вахрушев Г.В. Загадки Каповой пещеры (Шульган-Таш). Уфа, БФ АН СССР, 1960. 26 с.

9. Вахрушев Г.В. Олли А.И. Кутукские пещеры // Путеводитель по Башкирии. Уфа, 1965. С. 411-430.

10. Вахрушев Г.В. Распространение и условия образования карстовых пещер в Башкирии // Состояние и задачи охраны природы в Башкирии. Уфа. БФ АН СССР, 1969.С. 147-159.

11. Даль В.И. Башкирская русалка // Башкирия в русской литературе. Т. I . Уфа, 1989. 172-188.

12. Кадильникова Е.И. Пещера в долине р. Зиган // Записки Башкирского филиала географи- ческого общества СССР. Вып. IV (материалы по геологии и геоморфологии). Уфа, 1970. С. 69-71.

13. Кинзикеев А.Р. Геодинамика и карстовый процесс // Инженерная геология карста. Докл. Межд. Симп. 6-8 июля 1992 г. (Пермь). Россия. Пермь, 1993. С. 16-20.

14. Котов В.Г. Мифология Южного Урала. Уфа: ИИЯЛ УНЦ РАН, 1997. 66 с.

15. Котов В.Г. Пещерное святилище Шульган-Таш и мифология Южного Урала // Пещерный палеолит Урала. Мат-лы межд. конф. 9 - 15 сентября 1997 г. Уфа, 1997. С. 74-79.

16. Котов В.Г. Следы культа пещерного медведя на Южном Урале по данным пещеры Заповедная // Пещерный палеолит Урала. Мат-лы межд. конф. 9 - 15 сентября 1997 г. Уфа, 1997. С. 42-45.

17. Кудряшов И.К. История изучения карста в Башкирии // Записки Башкирского филиала географического общества СССР. Вып. 2. Уфа, 1960. С. 72-95.

18. Кудряшов И.К. Карстовые пещеры Башкирии - ценные памятники неживой природы // Состояние и задачи охраны природы в Башкирии. Уфа, БФ АН СССР. 1960. С. 159-163.

19. Кудряшов И.К. Районирование карста Башкирии // Материалы IV Всеуральского совещания по вопросам географии и охраны природы. Уфа, 1961. С. 145-160.

20. Кудряшов И.К. Капова пещера. Аскинская пещера // Путеводитель по Башкирии. Уфа, 1965. С. 411-430.

21. Кудряшов И.К., Богданович Е.Д. Усольцев Л.Н. В пещерах Башкирии // Пещеры. Вып. 7 (8). Пермь, 1969. С. 56-69.

22. Кудряшов И.К., Соколов Ю.В. Современное состояние и задачи исследования карстовых пещер Башкирии // Карст Южного Урала и Приуралья. Уфа, 1978. С. 136-141.

23. Кузеев Р.Г. Очерки исторической этнографии башкир. Уфа, 1957.

24. Кузеев Р.Г., Пшеничнюк А.Х. Новое открытие пещерной живописи на Южном Урале (Предварительное сообщение) // Исследования по исторической этнографии Башкирии. Уфа: БФ АН СССР, 1984. С. 144-147.

25. Лавров И.А., Андрейчук В.Н. Пещеры Урала и Предуралья (перечень по состоянию на 01.01.92). Башкирия. Составитель - Ю.В. Соколов. Пермь, 1992. С. 44-61.

26. Лобанов Ю.Е. Крупнейшие пещеры Урала и Приуралья // Пещеры. Вып. 14-15. Пермь, 1974. С. 59-63.

27. Лобанов Ю.Е. Уральские пещеры. Свердловск, 1979. 174 с.

28. Лобанов Ю.Е., Мартин В.И. Аккумулятивные мосты и их остатки в пещерах Урала // Пещеры. Вып. 14-15. Пермь, 1974. С. 168-170.

29. Лобанов Ю.Е., Рыжков А.Ф., Емашанова Т.А. и др. Пещеры и подземный сток Кутукского урочища // Карст Башкирии: тез. докл. к совещ. по вопросам научного и практического значения карста Башкирии. Уфа, 1971. С. 49-50.

30. Лукин В.С., Дорофеев В.П. Ряузакские пещеры в Башкирской АССР // Карст в карбонатных породах. - Труды МОИП. Т. Х, XII. М., 1972. С. 169-172.

31. Лушников Е.А. Районирование карста Башкирии // Региональное карстоведение. М., АН СССР, 1962. С. 65-69.

32. Ляхницкий Ю.С., Мельникова Е.П., Шигорец С.Б. Результаты экспертной оценки состояния палеолитической живописи пещеры Шульган-Таш (Каповой) и перспективы реставрационных работ // Пещерный палеолит Урала. Мат-лы межд. конф. 9 - 15 сентября 1997 г. Уфа, 1997. С. 119-121.

33. Максимович Г.А., Попов В.Г., Абдрахманов Р.Ф. и др. Условия формирования и карстовые пещеры известковых туфов Западной Башкирии // Пещеры. Вып. 16. Пермь, 1976. С. 88-96.

34. Максютов Ф.А. Некоторые данные о пещерах юго-западных предгорий Южного Урала // Записки Башкирского филиала географического общества СССР. Вып. VI. Уфа, 1970. С. 65-67.

35. Мартин В.И. Некоторые новые пещеры Башкирии // Пещеры. Вып. 12-13. Пермь, 1972. С. 57-60.

36. Мартин В.И. Основные условия образования льда в пещерах, заброшенных горных выработках и его использование в народном хозяйстве. Пермь, 1981. С. 43-44.

37. Мартин В.И. Связь карстовых пещер Башкирии с элементами разрывной тектоники // Гидрогеология и карстоведение. Вып. 8. Пермь, 1977. С. 46-49.

38. Мартин В.И., Лерман Б.И. Особенности распространения современного и древнего карста на территории Башкирии и его районирование // Карст Южного Урала и Предуралья. Уфа, 1978. С. 59-67

39. Мартин В.И., Смирнов А.И., Соколов Ю.В. Пещеры Башкирии // Пещеры. Итоги исследований. Пермь, 1993. С. 30-59.

40. Мартин В.И., Усольцев Л.Н. Пещеры Хазинская и Ыласын на Южном Урале // Пещеры. Вып. 8 (9). Пермь, 1970. С. 41-52.

41. Печеркин И.А. Карстовый мост на реке Купперля // Пещеры. Вып. 2. Пермь, 1962. С. 67-69.

42. Руденко С.И. Башкиры. Опыт этнологической монографии. Вып. 2. Птгр., 1925.

43. Рыжков А.Ф., Марков В.Д., Логинов Ю.Н. и др. Новые карстовые шахты на реке Белой // Пещеры. Вып. 10-11. Пермь, 1971. С. 128-135.

44. Рюмин А.В. Среди вечного мрака (об исследованиях настенной живописи Каповой пещеры на Южном Урале). Из записной книжки спелеолога. Лит. Запись Ю. Гурьева и Л. Цесаркина // Вокруг света. № 8. М., 1961. С. 31-35.

45. Смирнов А.И. Кальцитовые оолиты, пизолиты и конкреции в пещерах Южного Урала // Изучение Уральских пещер. Пермь, 1989. С. 24-26

46. Смирнов А.И. О находке бурого железняка в одной из пещер Южного Урала // Вопросы Уральской спелеологии. Пермь, 1989. С. 24-26.

47. Смирнов А. И., Соколов Ю.В. Пещеры горной части Башкирии (Южный Урал) // УНЦ РАН. Уфа, 1993. 54 с.

48. Шалашов М.Н. Археоастрономические исследования пещеры Шульган-Таш // Пещерный палеолит Урала. Мат-лы межд. конф. 9 - 15 сентября 1997 г. Уфа, 1997. С. 109-110.

49. Щелинский В.Е. Некоторые итоги и задачи исследований пещеры Шульган-Таш (Каповой). Уфа, ИИЯЛ УНЦ РАН, 1996. 30 с.

50. Щелинский В.Е. Палеогеографическая среда и археологический комплекс верхнепалеолитического святилища пещеры Шульган-Таш (Каповой) // Пещерный палеолит Урала. Мат-лы межд. конф. 9 - 15 сентября 1997 г. Уфа, 1997. С. 29-38.

Приложение

Рисунок 1. Схема расположения пещер Башкортостана

Рисунок 2. План Пещеры Шульган-Таш

Рисунок 3. План пещеры Победа

Страницы: 1, 2, 3