Как видим, Нигерия к началу XXI века осталась слаборазвитой страной, имея ресурсоориентированную экономику, несмотря на большие запасы нефти. Поставить страну, обладающую огромными запасами нефти, практически на грань разорения стало возможным "благодаря" бывшему руководству страны - диктатору генералу С. Абачи. Необходимо отметить, что страна, по свидетельству экспертов, в течение последних сорока лет находится под плотным коррупционным прессом, как во времена гражданской войны, так и в мирное время.

Несмотря на то, что с 1993 г. под контролем МВФ и США была предпринята попытка проведения экономических реформ, значительных результатов это не дало. Финансовая помощь, оказываемая Нигерии западными странами, используется, как правило, нерационально, а часть средств просто-напросто испарились из-за махинаций финансовых мошенников: так, в 1998 г. исчезли 2 млрд. долларов, инвестированных в нефтепереработку. Эксперты международной антикоррупционной организации "Transparency International" отмечают: "Помощь, получаемая от МВФ, и увеличение финансирования свидетельствует о том, что низкий рейтинг Нигерии в ИВК (Индексе восприятия коррупции) признан на международном уровне как наследие, от которого невозможно избавиться в течение двух лет. Нигерийское правительство существенно продвинулось в возвращении денег, присвоенных последним диктатором Сани Абачи".45

Нынешнее правительство Нигерии, возглавляемое О. Обасанджо, обвинив С. Абачи и его родственников в запланированном присвоении и переводе активов Центрального Банка Нигерии в общей сложности на сумму 2 млрд. долларов США, потребовало от зарубежных стран юридического содействия.

Согласно данным расследований, в которых участвовали не только нигерийские, но и зарубежные органы и спецслужбы, о пропаже нигерийских нефтяных денег, С. Абачи предпринимал различные уловки и махинации для сокрытия своих преступлений. Так, больше половины из 206 млн. долларов США было переправлено из Великобритании в Швейцарию, в то время как 219 млн. долларов из 514 млн. было вывезено из Швейцарии в Великобританию. В общей сложности в 1999 г. в ходе предпринятых расследований были заморожены 130 банковских счетов, содержащих 645 млн. долларов.

Специалистами, ведущими расследование, было собрано огромное количество материалов, устанавливающих маршруты, которые использовались семьей С. Абачи для вывоза денег из страны. Были обнаружены сведения относительно перевода на сумму около 40 млн. фунтов стерлингов в 1998 г. на счета "Australia & New Zealand Banking Group" в Лондоне. По другим сведениям, 3 млн. долларов были переведены в "Men-ill Lynch" -группу финансовых институтов, еще 3,5 млн. - в "Commerzbank" (Германия). Более 40 млн. были переведены в несколько заходов на счета управления "Citybank", собственности американского управления банковского гиганта "Citygroup". Источником денежных средств являлся Центральный Банк Нигерии, где несанкционированные изъятия денежных средств с ноября 1993 по июнь 1998 гг. производили официальные лица правительства, приближенные к генералу, имевшие счета на сумму более 1,6 млрд. долларов США.

45К обществу без коррупции. - 2001. - № 1(6). - С. 5.

После долгих переговоров и консультаций семья бывшего диктатора согласилась вернуть 1 млрд. долларов из тех средств, которые были вывезены из страны в период его правления (4,5 года). В обмен на это, нигерийское правительство, в соответствии с подписанным соглашением, обязалось отказаться от привлечения к ответственности сына генерала Мохаммеда Абачи и бизнесмена Багуду Абубакара, являвшегося его сподвижником. Тем не менее, Мохаммед Абачи останется под стражей по обвинению в убийстве жены бывшего политического оппонента своего отца. Согласно договоренности, Швейцария вернет Нигерии личные сбережения С. Абачи, замороженные в швейцарских банках на сумму 535 млн. долларов. Кроме Швейцарии, вернуть Нигерии замороженные личные счета С. Абачи также намерены вернуть банки Великобритании, Люксембурга, Лихтенштейна на сумму примерно в 500 млн. долларов. Правительство Нигерии обязуется оставить семье С. Абачи 100 млн. долларов, включая его средства до прихода к власти и законные доходы на посту президента страны.

Казалось бы, пришедший вслед за С. Абачи О. Обасанджо, добившийся возвращения "нефтяных" денег из-за рубежа домой, должен был установить прозрачный и эффективный контроль над их использованием. Но, к сожалению, этого не случилось. Как отмечают мировые информационные ресурсы, беспокойства по поводу недостатка финансовой транспарентности вновь начинают тревожить Нигерию.

Об этом говорит тот факт, что летом 2002 г. прошли закрытые обсуждения сената страны по докладу счетного комитета, в котором тщательному рассмотрению подверглись бюджет страны и государственные расходы с момента прихода к власти в 1999 г. нового президента О. Обасанджо. Представители счетного комитета заявили, что текущие правительственные расходы нарушают имеющиеся конституционные условия и правила. Более того, подчеркнули они, политика властей Нигерии в области финансов фактически сводится к неофициально провозглашенной финансовой анархии. В частности, отмечалось в докладе, были выявлены большие несоответствия в доходах и расходах правительства. Так, из 40,7 млрд. нигерийских найра (360 млн. долларов США), "позаимствованных" генералом Абачи у государственной казны Нигерии и вернувшихся обратно в страну, в государственный бюджет в качестве доходов фактически поступило только 29 млрд. найра. Складывается впечатления, отмечают наблюдатели, что правительство страны решило пустить эти коррупционные средства по второму кругу.

Помимо этого, представители счетного комитета подвергли серьезной критике правительство страны за нарушение законов по некоторым расходным статьям, в число которых входит и грант в 509 млн. долларов, предоставленный в 1999 г. правительству Нигерии. Другим примером бесхозяйственного растранжиривания государственных денег в докладе называется беспроцентный заем в 13 млн. долларов, предоставленный государством правоохранительным органам Ганы в апреле 2002 г. Подчеркивается, что Нигерия, сама стоящая на грани разрухи, вряд ли обладает такими средствами для оказания помощи соседнему государству.

Несмотря на то, что нынешние власти Нигерии в течение последних лет пытаются бороться с коррупцией, бушующей в стране, и, объявляя ее результатом правления покойного С. Абачи, говорить о полном искоренении этого зла, не приходится. По инициативе президента в Нигерии проводятся всеафриканские конференции по борьбе с коррупцией. Но только проведением конференций коррупционеров трудно запугать. И О. Обасанджо постоянно придумывает все новые и новые способы перекрытия им кислорода. Например, он создал комиссию по пересмотру лицензионных соглашений на право добычи нефти. Как выяснилось, подавляющее большинство мелких фирм, качали нефть "мимо государственного кармана", обогащая высокопоставленных военных. Лицензии у них уже отобраны и переданы крупным и проверенным иностранным партнерам, располагающим своими перерабатывающими предприятиями и сетью сбыта нефтепродуктов в Нигерии. Тем самым правительство попутно намеревается избавиться от длинной цепочки посредников и перекупщиков, которые вздували цены.

В настоящее время перед президентом О. Обасанджо стоит нелегкая задача - отстаивать свои позиции в качестве противника коррупции и процветающего мошенничества, иначе имидж Нигерии окончательно будет подорван перед лицом мировой общественности. Во время своей предвыборной кампании именно он заверял своих избирателей обещаниями искоренить коррупцию, которая захлестнула и практически развалила страну с момента приобретения независимости в 1960 г. Но внутри страны оппоненты президента утверждают, что ее руководство не продемонстрировало доказательств эффективного управления экономикой. Главе государства вменяют в вину игнорирование государственного бюджета, отказ от борьбы с коррупцией ("инвесторы уходят!").

К тому же президент не может урегулировать отношения в конфессиональной сфере - между христианами и воинствующими исламистами. В ряде штатов страны на севере и северо-востоке действуют законы шариата, и сохраняется смертная казнь в форме забивания камнями. Но, самое главное, президенту инкриминируют неумение (либо, еще хуже, нежелание) вернуть деньги, наворованные предыдущими военными режимами. Это тем более важно, что ситуация обостряется в связи с грядущими выборами на пост президента. Предыдущие правители Нигерии (Мухаммеду Бухари и Ибрагим Бабангида) до сих пор имеют значительное влияние внутри страны и являются первыми кандидатами в президенты.

2.3. Последствия нефтяного развития Индонезии и роль коррупции

Нефтяной сектор Индонезии является одним из старых отраслей страны. Основные нефтяные месторождения расположены на Суматре, шельфе Молуккского пролива, северной Яве, Калимантане, западных районах Ириан-Джая. Главные внешнеторговые партнеры - Япония, США, Сингапур, Южная Корея, Тайвань, Нидерланды.

Островное государство Индонезия стало единым целым при голландских колонизаторах. Как известно, в XVII в. Нидерланды владели флотом, превосходящим флот всех стран мира, вместе взятых, но с начала XVIII в. они постепенно уступили свое морское и торговое первенство Англии, потеряли многие колонии в Азии. Но до второй мировой войны они жестоко эксплуатировали свою богатейшую колонию - "изумрудный пояс"- Индонезийские острова.

В начале XVI века (1512 г.) у берегов Цейлона появились первые португальские корабли. Пятнадцать лет португальцы грабили остров. В начале XVII века на остров стали проникать голландцы. После упорной борьбы они окончательно вытеснили португальцев. На лучших землях, отобранных у местных жителей, новые колонизаторы создали плантации коричневого дерева и заставляли сингалов бесплатно работать на этих плантациях. В конце XVIII - начале XIX веков Цейлон был завоеван англичанами.

Таким образом, возникла колониальная империя Голландии к середине XVII века, сердцевиной которой стали Молуккские и Зондские острова. На других территориях Голландия предпочитала иметь только торговые фактории, так как для завоевания обширных государств с многочисленным населением у голландцев не хватило бы войск и военного снаряжения. Хотя в середине XVII века из приблизительно 20 тыс. кораблей суммарного европейского флота 15-16 тыс. принадлежали Нидерландам. Экономическая политика голландской Ост-Индской компании, созданной специально для торговли с этим регионом, практически ничем не отличалась от той политики, которую проводили на завоеванных землях предшественники голландцев - португальцы. На экспорт в Европу вывозились перец, корица, гвоздика, мускатный орех, позже нефть и каучук.

В годы второй мировой войны Индонезию захватили японцы, но 17 августа 1945 г. Республика Индонезия обрела независимость, и первым президентом стал инженер-архитектор Сукарно. Его величайшей заслугой стало объединение архипелага, состоящего из 13000 островов в единое государство. В начале своего становления страна испытывала огромную зависимость от иностранцев, которые по-прежнему контролировали производство каучука, чая, добычу нефти и олова, а также международные и внутренние транспортные коммуникации. До завоевания Индонезией независимости добыча нефти в стране регулировалась горным законодательством Голландии по Ост-Индии, введенным еще в 1899 г., по которому разрешалось предоставлять площади для проведения горных работ на условиях концессии. При этом концессионер получал право непосредственного контроля за минеральными ресурсами, находящимися в недрах в пределах предоставленной площади.

После провозглашения независимости и принятия Конституции, все природные ресурсы, включая нефть, были объявлены государственной собственностью. Для их эксплуатации были созданы государственные компании. В соответствии с принятыми в стране законодательными актами 1960 и 1971 гг., действующими поныне и составляющими основу нефтегазового законодательства страны, индонезийскому государственному нефтегазодобывающему предприятию "Pertamina" было предоставлено исключительное право на разведку и добычу нефти Отметим, что до сегодняшнего дня эти акты составляют основу нефтегазового законодательства Индонезии.

Президент Сукарно постепенно укреплял позиции национального правительства в экономическом секторе страны. Многие отечественные и западные исследователи отмечают, что новейшая история Индонезии в политическом отношении была авторитарной- Но при Сукарно в 1959-1965 гг. авторитаризм был "просвященный" и сравнительно мягкий. В 1966-1998 гг. стал гораздо жестче, с главной опорой на военных. Сукарно, установивший режим "направляемой демократии", был противником демократии западного образца. Глубоко стратифицированное индонезийское общество, по его мнению, может сохранять свое единство благодаря отношениям "бандк-акакбуах", т.е. "патрон-клиент". В основе этих отношений лежит понятие взаимности как сердцевины яванской культуры "готонг-ройонг" (традиции взаимной помощи), обсуждение проблем (мушавара), и достижение консенсуса (муфакат). Это и стало главной частью идеологии Сукарно. Как отмечает российский исследователь Л. Панченко46, "традиционная политическая культура яванцев ие-рархична и концентрична (властвующие группировки расположены концентрическими кругами вокруг лидера)".

Сукарно считал, что его режим "направляемой демократии" является наиболее подходящим для Индонезии, поскольку основан на "Панча Шила" - "пяти принципах": монотеизме, национализме, гуманизме, социальной справедливости, демократии. Однако его критики считали, что "направляемая демократия" - это лишь фасад диктатуры президента, поскольку её суть состояла лишь в том, что каждый гражданин страны должен быть согласен с принятыми решениями президента.

В сентябре 1965 г. группа заговорщиков осуществила убийство нескольких генералов. Сухарто, стоявший тогда во главе стратегического командования сухопутных войск (КОСТРАД), подавил этот путч. Поскольку считалось, что "Движение 30 сентября 1965 г." организовано коммунистами, началась кампания их жесточайшего преследования. Кровопролитие длилось почти два года. Было убито около 500 тыс. человек; десятки тысяч попали в тюрьмы и концентрационные лагеря. После путча Сукарно назначил Сухарто начальником штаба вооруженных сил. В 1967 г. Сухарто вынудил Сукарно уйти в отставку и провозгласил собственный "новый порядок" в Индонезии.

46 Панченко Л. Армия и модернизация общества. - М.: Наука, 1994.- С.110.

Именно с этого времени армия становится главной системообразующей силой авторитарного режима Сухарто не только в политической, но и в экономической сфере.

Накануне утверждения "нового порядка" экономика -находилась в глубочайшем кризисе, уровень инфляции достигал 600%. В 1965 г. Индонезия считалась одной из беднейших стран Третьего мира. Доход на душу населения составлял всего 60 долларов США.

В 1971 г. состоялись парламентские выборы, но к этому времени Сухарто уже сосредоточил в своих руках власть, практически полностью контролировал вооружённые силы, бюрократию и бизнесменов. Новый парламент избрал его президентом на безальтернативной основе. Члены запрещённой к тому времени Коммунистической партии Индонезии и примыкавших к ней организаций, а также подозреваемые в причастности к "Движению 30 сентября" были лишены избирательных прав. "Новый порядок" Сухарто был основан на следующих постулатах: приверженности принципам "Панча Шила"; антикоммунизме; двойной функции вооруженных сил, суть которой состояла в том, что армия обеспечивает не только оборону страны, но и ее развитие; доктрине "плывущей массы", в соответствии с которой народ участвует в политических процессах только в период выборов; приоритете экономического развития, направленному на достижение самообеспечения и международного признания.

Ключевыми приоритетами экономического развития стали ускоренное развитие сельского хозяйства, инфраструктуры, промышленности; восстановление внешней торговли и продвижение экспорта; переориентация политики импорта; программы стимулирования внутреннего спроса; преобразование банковской системы. В результате проводимых экономических программ произошел рост торговли, который способствовал увеличению доходов; собираемые правительством налоги поднялись с 4% ВВП в 1966 г. до 10% в 1970 г.

Если в экономической сфере действия правительства были направлены на формирование рыночной экономики, которая предполагает демократическую форму управления, то совсем другая картина наблюдалась в политической области. Все ключевые решения в рамках "нового порядка" принимаются одним человеком — президентом, власть которого была легимитизирована Конституцией 1945 года, предоставляющей президенту Индонезии исключительные властные полномочия. Согласно Конституции, президент не подотчётен парламенту за исполнение государственной политики, а подотчётен лишь ассамблее народного конгресса - высшему государственному органу, который собирается один раз в пять лет. Таким образом, парламент страны не мог играть роль представительного органа народовластия.

Известно, что при авторитарном режиме номинально могут существовать и функционировать парламент и правительство. Фактически все важные государственные решения вырабатываются в узком кругу приближённых к верховному правителю лиц, составляющих своего рода теневой кабинет. В системе "нового порядка" Сухарто судебная власть не стала самостоятельной и независимой ветвью власти. Судьи разных уровней назначались министерством юстиции и всецело зависели от исполнительной власти, особенно от служб безопасности при рассмотрении политических дел. Как подчеркивают исследователи, коррумпированность судей и низкий уровень правовой грамотности населения - наиболее характерные черты правовой системы режима Сухарто.

В Индонезии при Сухарто создана трёхпартийная система. Ведущую роль в ней играла государственная организация ГОЛКАР, которая, но сути, являлась политическим лицом вооружённых сил и государственной бюрократии. Правда, существовали еще две неправительственные партии, но они не могли быть оппозиционными правительству, поскольку на слово "оппозиция" было наложено строжайшее табу.

Основной опорой власти Сухарто стали вооруженные силы Индонезии, верховным главнокомандующим которых он являлся. Кроме того, именно он назначал командующего вооружёнными силами и командиров соединений и территориальных командований в каждой провинции. К числу источников неограниченной власти Сухарто относились: Конституция 1945 года (поправки внесены в 1959 г.), которая вверяет ему всю полноту власти и ответственность за ведение государственных дел; пост верховного главнокомандующего вооружёнными силами страны; политический контроль над парламентскими структурами.

Необычно высокая роль армии во внутренних делах страны была легимитизирована её "двойной функцией": военной и гражданской. Первая функция заключалась в обороне страны, вторая - в руководстве государством и обществом. Военные занимали ключевые посты в центральном и провинциальных органах власти и в то же самое время активно занимались коммерческой .деятельностью на привилегированных условиях. Типичным при "новом порядке" стало совмещение воинских и государственных постов с частным предпринимательством. Под предлогом угрозы национальной безопасности представители министерства обороны и безопасности имели право вмешиваться во внутренние дела политических партий и общественных организаций. В стране было создано 10 территориальных подразделений, чьей главной обязанностью установлено проводить надзор политической активности в регионах и вмешиваться, когда необходимо. Военные, получившие широкий доступ к материальным, финансовым и информационным ресурсам страны, стали играть решающую роль в распределении импортных и экспортных лицензий, концессий на разработку природных ресурсов, заключении контрактов от имени государства.

Подлинная экономическая суть модернизации Индонезии при Сукарно состояла в следующем; "В недрах традиционно-патерналистского режима, в том числе и в армии, шло бурное первоначальное накопление буржуазно-бюрократического капитала. Не в силах заявить о своих социальных целях в открытой форме среди населения, в массе своей с подозрением относящегося к предпринимательству, бюрократическая буржуазия приняла псевдосоциалистическую "направляемую демократию" как форму политико-идеологической мимикрии, а ее авторитарность при некоторых неизбежных неудобствах была защитой от масс страдавших и от усугублявшегося социального неравенства".47

Исследователи утверждают, что установленный генералом Сухарто "новый порядок", безусловно, являлся авторитарным режимом. На самом верху властной пирамиды — сильный президент, всецело контролирующий политический процесс; вооружённые силы; репрессивный аппарат; бюрократия, которая исполняет политику президента по всей стране. Президент опирается на национальную буржуазию и на особый слой китайцев-бизнесменов, которые занимают сильные позиции в экономике страны, и на международные корпорации и банки.

В рамках режима "новый порядок" доступ к экономическим благам был возможен лишь в обмен на политическую лояльность. Высокие импортные пошлины, ограничения и другие формы жёсткого административного контроля создавали условия для процветания тех бизнесменов, которые тесно были связаны с властью. Лицензии и квоты на импорт стали эффективным механизмом обеспечения среди предпринимателей политических сторонников режима. Доступ в экономику был открыт для тех, чья лояльность режиму не подвергалась сомнению. Чтобы продвинуться на службе, надо быть членом партии ГОЛКАР или иметь связи во власти. Поэтому у кражданских служащих не было стимула интенсивно трудиться и проявлять себя, поскольку это не имело решающего значения для продвижения по службе. Аналогичную роль в Индонезии играл Инвестиционный Совет (Investment Board), контролировавший деятельность как иностранных, так и отечественных инвесторов.

47 Государственность и модернизация в странах Юго-Восточной Азии. - М.: Наука. - 1997. - С.64.

Сложные процедуры получения лицензий на инвестирование позволяли надёжно контролировать тех, кто рассчитывал на получение инвестиций. Сухарто привлёк к управлению экономикой технократов, как правило, выпускников Калифорнийского университета в Беркли, чтобы с их помощью завоевать доверие иностранных инвесторов. Опасение, что власть перейдет в руки технократов, было безосновательным, т.к. основные экономические объекты находились в руках военных. Это обеспечило уверенность иностранных инвесторов в том, что макроэкономическое управление страной, цены и обменные курсы находятся в безопасности, и они могут не опасаться делать свои вклады в экономику Индонезии.

Клан президента Сухарто, который являлся одним из богатейших кланов Индонезии, использовал своё положение в целях укрепления своего экономического положения. Жена и дети президента были вовлечены в компании, которые быстро обернулись в монополии, поскольку местные и иностранные бизнесмены боялись иметь дело с ними. Члены семьи преуспевали в наиболее выгодных отраслях экономики, в получении контрактов с зарубежными корпорациями и банками. Для последних вовлечь членов семьи в сделки означало получить дополнительные гарантии избежать рисков, капризов бюрократов на более низких уровнях. Экономика страны получила наименование "кронизм", поскольку выгодные контракты, субсидии, кредиты и заказы доставались тем, кто был ближе к президенту и членам его семьи.

Семья Сухарто активно участвовала в процессах приватизации в начале 1990-х гг., которые невероятно её обогатили: правительство страны вознаградило семью выгодными контрактами в электроэнергетике, телекоммуникациях и платных дорогах. До обвала индонезийской рупии члены клана Сухарто имели возможность в любом банке получить заём на благоприятных условиях. За 32 года правления Сухарто сложилась мощная семейная бизнес-империя. Нефтехимия представляла сектор экономики Индонезии, в которой хозяевами был сын Сухарто Бамбанг Трихатмоджно, контролировавший "Bimantara Group", и Сигит Харджоджуданто, его старший брат. Фирмы, связанные с семьей Сухарто, освобождались от уплаты налогов на 7-10 лет. Клан Сухарто, включающий в себя шестерых детей и других родственников, по оценкам экспертов, контролировал активы общей стоимостью более 40 млрд. долларов.

Несмотря коррумпированность экономики, Индонезия развивалась достаточно мощно, особенно после 1965 г. Ежегодный рост экономики составлял не менее 5%. Хотя сливки от экономического роста снимали, прежде всего, верхние эшелоны власти и сторонники режима, уровень благосостояния народа заметно повысился за годы правления Сухарто.

Доход на душу населения, составлявший в 1965 г. 60 долларов США, в 1974 г. - 200 долл., в 1997 г. он достиг 1021 долл. За последние четверть века в Индонезии число бедных среди населения сократилось с 60% населения в середине 1960-х гг. до 11% в середине 1997 г. Среди достижений правления Сухарто за последние два десятилетия можно назвать структурную перестройку экономики: 65% всех отечественных и зарубежных инвестиций в период 1968 по 1997 гг. было вложено в производство готовой продукции. Её экспорт вырос с 3,4 млрд. в 1984 г. до 30 млрд. долл. в 1997 г. До этого экономическое развитие Индонезии всецело зависело от экспорта нефти и других видов традиционной экспортной продукции.

Каким образом экономика Индонезии избежала сильной зависимости от нефтяных поступлений? Исследователи отмечают, что этому способствовали следующие особенности индонезийской экономической политики того периода:

- правительство проводило политику гибкого обменного курса;

- готовность правительства оградить воздействие нефтяных поступлений на ненефтяные сектора экономики;

- правительством была разработана широкомасштабная сграте! ия развития и подъема сельского хозяйства, которое да-^, ло толчок для развития обрабатывающих отраслей.

Приток нефтедолларов в 1974-1981 гг. позволил правительству Индонезии сосредоточиться на стимулировании развития отраслей тяжелой промышленности: автомобильной, цементной, черной металлургии. В частном секторе быстрыми темпами стали развиваться трудоемкие отрасли: текстильная, швейная, обувная, мебельная, которые опирались на отечественную сырьевую базу.

По оценкам некоторых специалистов, Индонезия стала , единственной страной из всех стран-членов ОПЕК, которая правильно использовала нефтяные доходы. Они были направлены, на развитие инфраструктуры, образование, модернизацию промышленности - в отрасли металлургии, авто- и самолетостроение. Индонезия является страной, которая не очень сильно зависит от экспорта нефти, поскольку кроме нефти, она экспортирует газ, древесину, цветные металлы и многие другие товары. Роль нефтегазовой отрасли постепенно снижается: если в 1970-е гг. на ее долю приходилось 30% ВВП, в 1990 г. - 14%, в-1997 г. - 6%, т.е. страна существенно сократила свою нефтяную зависимость.

До начала азиатского финансового кризиса правительство Сухарто сумело за три года сократить уровень инфляции с 10% до 5% и имело сбалансированный государственный бюджет. Оно значительно увеличило инвестиции в образование и профессиональную ориентацию, повысило минимум заработной платы, сократило тарифы и торговые барьеры в целях стимулирования инвестиций в высокотехнологичные отрасли экономики.

Некоторые исследователи отмечают, что в двух банковских кризисах в Индонезии еще до печально знаменитого "азиатского" финансового кризиса 1997 г. "виноваты" крупные коммерческие банки второго уровня, возглавляемые родственниками президента Индонезии, поскольку отсутствие процедур банкротства банков фактически означало, что все обязательства всех банков полностью гарантируются "Bank of Indonesia".48

Но азиатский экономический кризис 1997-1998 гг. положил конец режиму Сухарто. Экономическое благополучие рухнуло после бегства иностранного капитала, в результате чего правительство практически потеряло контроль над экономикой страны. Власть утратила доверие и поддержку общества. В мае 1998 г. произошло падение режима Сухарто. Кроме азиатского экономического кризиса, можно назвать следующие причины политической и экономической несостоятельности принципов "нового порядка":

1) система отношений "патрон-клиент" стала изживать себя, и в индонезийском обществе стала нарастать потребность в демократизации общественных отношений;

2) в обществе стало проявляться недовольство той непомерной высокой ролью, которая играла армия в жизни страны;

3) издержки авторитарного режима (коррупция, непотизм, злоупотребление властью) подорвали доверие иностранных инвесторов и мешали преодолеть экономический и финансовый кризис;

4) очевидно, что интеграция Индонезии в мировую экономику и экономический рост страны способствовали расширению и усилению среднего класса - той социально-политической силы, которая наиболее заинтересована в приходе демократического строя на смену авторитарному.

Исследователями отмечается, что в течение 32 лет правления Сухарто политическая элита Индонезии проявила не только отсутствие единства, но и недостаточно четкое видение национальных интересов. Фаворитизм и семейно-клановый характер бизнеса, коррупция, непотизм стали неприемлемы в индонезийском обществе на исходе XX века.

48 Monies M.F. and Abdusalamov M.A. Indonesia: Reaping the Market in Jomo K.S.(ed.), Tigers in Trouble. -Bangkok:White Lotus, 1998;-P. 162-180.

Было известно, что Сухарто и его многочисленный клан за время президентства скопили огромное состояние (15 млрд. долларов), что большинство высших чиновников в стране пришли во власть благодаря близости к Сухарто и его семье. Режим Сухарто стали восприниматься широкими слоями населения, и особенно среди молодого поколения, как тормоз для дальнейшего развития Индонезии.

Хотя на смену Сухарто пришел Бурхануддин Юсуф Хабиби, его конституционный преемник и способный политик, тем не менее, индонезийское общество отвергло его, поскольку он был скомпрометирован близостью к бывшему президенту. Поэтому лидеры большинства партий сошлись на фигуре известного мусульманского деятеля Абдуррахмана Вахида как компромиссной. Тем более, что он был немолод и обладал слабым здоровьем. К этому времени законодательно уже были ограничены полномочия президента как главы исполнительной власти. Вахид пришел в то время, когда десятилетия авторитаризма привели к отчуждению населения от власти, утрате доверия к ней. Власть ассоциировалась с произволом, коррупцией и непотизмом.

Армия, на которой держался диктат Сухарто, была изъята из политической сисгемы. Это привело к тому, что в тяжелых условиях нарастания недовольства населения властью произошел резкий и слабо контролируемый всплеск всех противоречий, накопившихся за десятки лет авторитарного правления: сепаратистские настроения и межобщинные столкновения в Восточном Тиморе привели к признанию международным сообществом его независимости.

Импичмент, объявленный Вахиду в 1999 г. в связи с обвинениями в коррупции и некомпетентности, вызвал в стране позитивную реакцию практически всех слоев населения, близкую к эйфории. В результате смены правительства курс национальной валюты относительно доллара вырос на 15%, стоимость акций на фондовой бирже повысилась в среднем на 30%. Однако такой подъем был явно неоправдан из-за неблагополучного положения в индонезийской экономике. Затянувшееся противостояние между Вахидом и законодательными органами власти привело к ослаблению индонезийской валюты примерно на 25%. Одновременно подорожало топливо, а годовой уровень инфляции превысил 10%, тогда как в 2000 г. он был весьма умеренным - 4%. Выросли банковские процентные ставки, что увеличило долговое давление на индонезийское правительство. В конце 2000 г. государственный долг относительно ВВП достигал значительной величины - 105%.

В 2001 г. парламентом на пост президента страны была утверждена Мегавати Сукарнопутри, значительную роль в выдвижении которой, по мнению аналитиков, сыграла армия. В настоящее время возглавляемая действующим президентом Мегавати Сукарнопутри Индонезийская демократическая партия борьбы (ИДПБ) является лидирующей политической силой, хотя, в преддверие выборов 2004 г., ситуация в политической системе Индонезии остается крайне сложной и напряженной. Это происходит потому, что усилия правительства, президента и ее партии подвергаются резкой критике в связи с нерешенностью проблем: вывода страны из экономического кризиса, борьбы с коррупцией, отсутствием улучшения в социальной сфере, невыполнением требований демократических преобразований, в том числе проведении военной реформы- Сегодня внешний долг Индонезии составляет 134 млрд. долларов. При общей численности населения около 220 млн. человек в стране 43 млн. безработных, 125 млн. человек находятся ниже черты бедности. Правительство Сукарнопутри изо всех сил добивается от иностранных кредиторов реструктуризации долга и получения новых займов.

Но поскольку до сих пор международное сообщество считает Индонезию самой коррумпированной страной в Азии, привлечение иностранных инвестиций в страну является крайне проблематичным. Правда, МВФ уже заявил о готовности возобновить кредитование Индонезии на общую сумму 4,9 млрд. долларов, которое было приостановлено в конце 2000 г. из-за задержек с реформированием национальной экономики, в случае согласия Мегавати Сукарнопутри пересмотреть план экономических реформ, который был разработан еще при правительстве Вахида. Кроме того, правительству Индонезии придется возобновить переговоры с Парижским клубом кредиторов о переносе сроков погашения индонезийской задолженности в 2,8 млрд. долларов. Кроме того, как предполагают эксперты, необходимо проводить такую государственную политику, которая бы ограничила бюджетный дефицит.

Одним из действенных инструментов достижения сбалансированности между государственными расходами и доходами является получение дополнительных средств от приватизации предприятий и продажи активов частных компаний, обанкротившихся в ходе валютно-финансового кризиса 1997-1998 гг. и оценивающихся в общей сложности в 50 млрд. долларов. Однако индонезийское управление по банковской реструктуризации ответственное за реализацию этих активов, до сих пор смогло получить только пятую часть запланированной на 2001 г. суммы (27 трлн. индонезийских рупий, или 2,4 млрд. долларов). Президенту придется заменить главу этого ведомства, т.к. в настоящее время им является представитель правительства, которое было обвинено в коррупции и пренебрежении национальными интересами.

Именно поэтому правительство Мегавати в последнее время демонстрирует проведение некоторых мер против коррупции. Так, до сих пор не закрыто дело об использовании в 1999 г. 40 млн. долларов внебюджетных средств, которые предназначались для продовольственной помощи бедным, на предвыборную кампанию 1999 г. партии Голкар. К этому финансовому скандалу причастен лидер Голкара и председатель Совета народных представителей (СНП) Акбар Танджунг. Мегавати, с одной стороны, дав согласие на судебное преследование Акбара, в это же время противодействовала срочному созданию парламентской комиссии по расследования дела и решения вопроса о пребывании Акбара на должности председателя СНП. Дело в том, что ИДПБ, показывая активность в борьбе с коррупцией, одновременно старается не допустить нарушения социально-политической стабильности и новых нападок на партию. Финансовый скандал, который коснулся лидера Голкара, подрывает авторитет партии, но ее руководство не отказывается от планов борьбы за парламент. Несмотря на продолжающийся судебный процесс, Акбар по-прежнему остается председателем Голкар и парламента (СНП). Многие политологи в Индонезии считают, что финансовый скандал поставит на Акбаре крест как на политике и снизит доверие к Голкар. В парламенте решение об отсрочке рассмотрения создания комиссии по расследованию скандала, в котором замешан Акбар, было принято с явной неохотой, проявленных особенно со стороны мусульманских партий.

Еще одной особенностью расстановки политических сил в стране представляется укрепление партий военными кадрами. В последнее время в партии вступили известные отставные военные. Некоторые из них создают собственные партии. Министр-координатор в правительстве Мегавати генерал в отставке Су-сило Бамбанг Юдойоно формирует Демократическую партию с прицелом на выдвижение кандидатом на президентские выборы. Приток бывших военных в партии показывает стремление армии сохранить свое влияние на политическую жизнь страны. Не исключается, что в период следующих выборов армия может сыграть важнейшую, если не решающую роль.

Поскольку нефть продолжает оставаться основным экспортным товаром Индонезии (из 1,2 млн. баррелей в день, более 50% идет на экспорт), то положение дел именно в этом секторе экономики беспокоит больше всего как правительство, так и иностранных инвесторов. Поэтому в экономической сфере президенту предстоит продемонстрировать свою открытость и приверженность букве закона, иначе иностранные инвесторы воздержатся от возвращения в индонезийскую экономику, даже в ее наиболее прибыльный сектор - добычу нефти. Дело в том, что в Индонезии большое распространение получила нелегальная эксплуатация нефтяных и газовых месторождений при явном попустительстве армии и местной полиции.

В настоящее время иностранные и национальные предприниматели возлагают большие надежды на стабильность правительства Мегавати. Теперь многое зависит от того, насколько быстро Мегавати Сукарнбпутри сможет приступить к осуществлению как экономических, так и политических реформ. Тем более, как прогнозируют политики, с приближением президентских выборов 2004 г. политическая ситуация в стране будет только накаляться.

2.4. Нефть, коррупция и неспокойная Венесуэла

До начала XVI века территорию Венесуэлы населяли коренные обитатели Американского континента - карибы и араваки, которые занимались земледелием, охотой и рыбной ловлей. В 1498 году на берега Венесуэлы высадился испанский мореплаватель Христофор Колумб, а вслед за ним в страну хлынули испанские завоеватели, жаждущие обогащения. Коренное население частично было истреблено, а частично обращено в рабство. Однако в отличие от других южноамериканских стран - Перу, Колумбии и Боливии - в Венесуэле не было крупных золотых месторождений. Она оставалась бедной страной земледельцев, скотоводов и торговцев. Испанцы привозили сюда рабов из Африки для работы на плантациях. С течением веков коренные американцы, африканцы и испанцы смешались. В наши дни три четверти населения Венесуэлы составляют метисы (потомки от брака между людьми разных рас). В конце XVIII века колонисты выступили за независимость Венесуэлы. Под предводительством Симона Боливара они начали ожесточенную войну с испанскими властями, которая длилась 15 лет. В 1811 г. Венесуэла объявила себя суверенным государством, но окончательную свободу получила лишь в 1821 г. В течение последующего времени страна неоднократно переживала гражданские войны периоды военной диктатуры.

Венесуэла была бедной аграрной страной и возможно, так и осталась ею, если бы на озере Маракайбо не были открыты огромные месторождения нефти. Именно это стало толчком для развития нефтяной отрасли и, начиная с 1920-х гг., страна повернула собственное развитие в сторону сырьевой направленности. Уже к 1930-м гг. нефть составляла 83% экспорта страны и именно она стала причиной быстро растущего уровня урбанизации. Нефть стала тем живительным "элексиром", благодаря которому в стране происходил экономический рост. Предприятия, представляющие нефтяной сектор, стали значительно влиять на национальную политику. С конца 1920-х по конец 1970-х гг. Венесуэла входила в тройку основных мировых производителей и экспортеров нефти.

С 1950-х гг. структура ВВП изменилась: с 1958 по 1972 гг. доля не нефтяного сектора составила 6,8%. Доля нефтяного сектора, включая очистку нефти, в 1968 г. понизилась с 31 до 20% (в ценах 1968 г.). Производство, исключая очистку нефти, было самым быстро развивающимся сектором экономики (7-8%). Это произошло в результате динамических процессов, поддерживаемых иностранными инвестициями, благодаря которым доля импорта в страну снизилась с 30% в конце 1950-х гг. до 3% в 1972 г. Сельское хозяйство имело не столь высокие темпы, имея долю в ВВП только 6% в 1972 г.

С конца 1940-х до конца 1960-х гг. у власти находились диктаторские режимы, которые тормозили экономическое развитие страны. В конце 1960-х гг. произошел переход к демократической форме правления в условиях фактически сложившейся двухпартийной системы: партии "Accion Democratica" ("Демократическое действие"), созданной в 1941 году, и COPEI (Социал-христианская партия), созданной в 1946 г.

В 1958 г., после свержения военного диктатора Переса Жименеза, в Венесуэле состоялись первые демократические выборы, в результате которых президентом страны стал Ромуло Бетанкур. Страна стала развиваться по модели конституционной демократии США. Доходы от нефтяной промышленности новый президент направлял на повышение жизненного уровня народа. В городах страны появился новый зажиточный слой общества, состоящий из бизнесменов, чиновников и квалифицированных рабочих. Уровень инвестиций был высокий (выше 23% ВВП в период 1968-1972 гг.) благодаря значительным фискальным доходам от экспорта нефти, а также общественному выбору относительно того, как использовать нефтяные доходы. Правительство при этом не переводило свои сбережения в частный сектор. Правительство целенаправленно проводило национализацию сначала в таких отраслях, как энергетика»: транспорт, коммуникации, алюминиевая, сталеплавильная. Затем в 1975-1976 гг. были национализированы предприятия железорудной, газовой и нефтяной промышленности.

К началу 1970-х гг. неравномерное распределение нефтяных доходов (эксперты отмечали, что оно было самым неравноправным в мире) привели к высокому уровню безработицы, неадекватным общественным услугам. Концентрация доходов стала причиной снижения уровня индустриализации. Рост производства; исключая переработку нефти, составлявший 8,4% в период 1958-1965 гг., упал до 4,7% в период 1968-1973 гг.

Победившая в 1968 г. партия COPEI в лице ее представителя Р. Калдера, ставшего президентом страны, взяла курс на стратегию национализации нефтяной промышленности и развития нетрадиционного экспорта. Для этого были увеличены ставки налога на экспорт, ужесточен контроль за контрактами между иностранными компаниями и национальной нефтяной компанией. Эти меры, наряду с улучшением условий торговли, дали возможность администрации компенсировать медленный внутренний рост за счет расширения общественных расходов.

Однако в начале 1980-х гг. цены на нефть на мировом рынке начали падать, что пагубно отразилось на экономическом положении Венесуэлы. Правительство страны признало необходимость разнонаправленных капиталовложений и в наши дни развивает новые отрасли промышленности (в том числе, сталеплавильную и текстильную), чтобы обеспечить население работой и сохранить экономическую стабильность государства.

В 1990-е гг. позиции этих партий пошатнулись, отчасти потому, что ни одна из них не сумела справиться с экономическим кризисом середины 1980-х гг., тяжело сказавшимся на уровне жизни граждан со средними и низкими доходами; их стали теснить на политической арене партии левого и популистского толка, независимые группировки, а также внепартийные организации, в том числе военные.

По оценкам специалистов, коррупция в Венесуэле в середине 1990-х гг. была более значительна, чем в любой из латиноамериканских стран. Правительство предпринимало попытки провести структурные перестройки экономики, учитывая рекомендации Международного валютного фонда. Однако нововведения встретили серьезное противодействие со стороны электората, которое закончилось углублением системного кризиса в стране, и привели к поражению правящих сил.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6