Типология государства

Власть - это социальный институт, социальное отношение, проявляющееся в возможности и праве одного индивида или группы принимать решения, приобретающие обязательный характер для другого индивида или группы. Другими словами, это отношения управления-исполнения, иногда выраженное в более жесткой форме командования-подчинения. В основе подчинения одного человека другому лежит неравенство: неравенство естественное (физиологическое, интеллектуальное и т. п.) и неравенство социальное (статусное, экономическое, образовательное и т. п.).

Власть, возникающая на основе естественного неравенства, всегда носит характер межличностного  взаимодействия, всегда персонифицирована. Власть, основанная на социальном неравенстве, утрачивает свою персонифицированную форму. Такая власть носит более определенный и устойчивый характер. Она воспроизводится в обществе независимо от ее конкретных участников, в достаточно устоявшихся местах социального пространства и в постоянных формах.

В любом обществе есть нормы, закрепляющие и поддерживающие неравное положение индивидов в социуме, которое дает возможность одному человеку управлять другим, зависящим от него.  В социальной организации существуют правила, регламентирующие иерархическую структуру этой организации и определяющие статус, обладание которыми дает человеку возможность осуществлять власть.

Регламентации подлежат не только «распределение статусов», «границы власти», т. е. ее временные и пространственные ограничения, но и предмет власти, т.е. круг вопросов, по которым управляющий может отдавать распоряжения подчиненным.

Есть в обществе особый тип власти. Его главной отличительной чертой является то, что решения, принимаемые субъектом власти, становятся обязательными для всех членов общества, всего населения. Это могут быть решения об определенном порядке взимания налогов, порядке, регулирующем право собственности, порядке рассмотрения и разрешения конфликтов и споров и многое другое. Этот тип власти называется политическим или государственным.

В основе политической власти лежит особый тип социального неравенства - неравенство политическое. В основе же политического неравенства лежит неравенство политических статусов. Право принимать ответственные политические решения человек получает именно благодаря своему особому статусу в иерархической структуре общества, становясь членом правительства, депутатом парламента, лидером политической партии и т. п. Среди факторов, влияющих на достижение человеком в современном обществе такого места в статусной иерархии можно назвать и исключительные свойства личности, и уровень образования, и поддержку политической организации, и доступ к средствам массовой информации, и многое другое. Политическое неравенство создает предпосылки для управления обществом. Ведь для координации жизни социума необходимы своеобразный управленческий центр, «мозговой штаб», а также преодоление центробежных тенденций, эгоизма индивидуального и группового интересов. Вот почему история обществ - это не история ликвидации политического неравенства, а поиск и создание эффективных способов его организации, чтобы само политическое неравенство не консервировало общество, а способствовало его развитию.

Каждая страна, эпоха имеет конкретные формы выражения норм и правил, регулирующих отношение политической власти и вносящих упорядочивающее начало во властные отношения. Это позволяет участникам властных отношений предвидеть возможные варианты поведения обеих сторон. Нормы подвижны, они изменяются с изменением общества, но устойчивы в своем стремлении в новой исторической обстановке сохранить институт политической власти. Нормы создаются обоими участниками властного взаимодействия, хотя вид закона им всегда придают государственные органы. Но государство узаконивает, как правило, только то, что уже имеет место в обществе, хотя бы и в ограниченных рамках, эпизодически. Государственная элита, конечно, может проявить инициативу и принять закон, регламентирующий ее отношения с массами исключительно в своих интересах. Но если эта норма не находит поддержки у населения, ее действие может быть обеспечено только силой или угрозой ее применения. Процесс возникновения и институализации политической власти сплетен воедино с процессом возникновения и развития государства.

Со времен М. Вебера принято различать три «чистых» типа легитимации власти, которые могут быть применены и к легитимации государственной власти. Это - традиционная, харизматическая и рациональная легитимация.

Традиционная легитимация представляет собой господство на основе традиционного авторитета, коренящееся в уважении обычаев, вере в их преемственность, в то, что власть выражает дух народа, соответствует обычаям и традициям, принятым в обществе в качестве стереотипов сознания и поведения.

Харизматическая легитимация - это господство, основанное на вере к личные дарования вождя (реже - узкой правящей группировки), в исключительную миссию вождя. Харизматическая легитимация не связана с рациональными суждениями, а опирается на гамму чувств, это сенсорная по своей природе легитимация. Харизма как правило, индивидуальна. Она создаёт особый образ.

Рациональная легитимация государственной власти основана на рациональной оценке, связана с формированием убежденности в разумности существующего порядка, законов, правил, принятых в демократическом обществе для управления им. Этот вид легитимации относится к числу основных в современных условиях демократического правового государства.

Рациональная легитимация предполагает, что население поддерживает (или отвергает) государственную власть, исходя прежде всего из собственной оценки действий этой власти. Не лозунги и обещания (они имеют сравнительно кратковременный эффект), не имидж мудрого правителя, часто даже не справедливые закон, а прежде всего практическая деятельность органов государственной власти, должностных лиц, особенно высших, служит основой рациональном оценки.

   Вероятность достижения человеком своей цели ныне определяется его способностью учесть все возможные факторы. Государство и взяло на себя функцию сделать хотя бы некоторые факторы достаточно определенными, для этого оно создает нормативно-правовую систему регулирования отношений в обществе и осуществляет контроль за ее исполнением. Вот почему легитимным для человека с рациональной ориентацией поведения будет государство, обеспечивающее стабильность закона, неукоснительное выполнение его всеми гражданами и сводящее к минимуму непредсказуемость социальной жизни. Следовательно, такое государство увеличивает шансы человека, строящего планы и предпринимающего шаги по их реализации.

Маркс и Энгельс считали, что не государство обусловливает и определяет гражданское общество, а, наоборот, гражданское общество детерминирует государство. По Марксу, свобода состоит в том, чтобы превратить государство из органа, стоящего над обществом, в орган, этому обществу всецело подчиненный[6].

Политический режим, основанный в государстве, определяет его специфические особенности и имеет особое значение в современном мире, который все больше склоняется в сторону признания прав человека. Современная классификация государств должна основываться именно на политическом режиме, господствующем в том или ином государстве.

   Алексеев, являясь одним из ярких представителей отечественной теории государства и права, в своих работах делил государства по уровню их организации.

На первых стадиях цивилизации (и в последующем при отсутствии демократии, при авторитарной и тоталитар­ной власти, когда отдельная автономная личность не имеет необходимого комплекса политических прав и сво­бод) государство выступает как неразвитое политическое образование.

 "Неразвитость" в данном случае следует по­нимать не в смысле того, что не отработано,  достигну­то организационно  техническое совершенство аппарата н структуры власти (власть в авторитарных и тоталитарных государствах, в империях может быть весьма отработан­ной, технически изощренной, доведенной до высокого Уровня совершенства, а в смысле того, что не реализуется положительный потенциал, который заложен в этом крупном явлении цивилизации, названном "государст­во", призванном обеспечивать функционирование сооб­щества людей в условиях свободы, гарантировать права личности.

Для неразвитого государства характерно то, что в нем не развертывается, не получает должного развития весь комплекс институтов государства, и государство сводится, в сущности, к политической (государственной) власти, ос­нованной главным образом на аппарате принуждения.

В неразвитых государствах политическая (государст­венная) власть, как правило, сосредоточивается в управ­ленческих, исполнительных учреждениях, нередко приоб­ретает силу, превышающую потребности общества, стано­вится самодовлеющим фактором, центром всей поли­тической, а нередко экономической и духовной жизни общества.

В этих условиях и складываются тиранические, дикта­торские государства, в современную эпоху - авторитар­ные и тоталитарные государства.

В течение продолжительных исторических периодов, целых эпох (они по распространенной периодизации от­носятся к теократически-азиатским, рабовладельческим, феодальным обществам) государство выступало в своем первичном, неразвитом виде - как варварское, нередко примитивное образование, сводящееся к системе органов и учреждений всемогущей бесконтрольной власти. Тако­вы же в современную эпоху авторитарные и тоталитарные государства, в том числе советское, другие "социалисти­ческие" государства, которые изначально создавались как органы "классовой диктатуры".

Именно в отношении тиранических, варварских, дик­таторских государств выработаны марксистские, анар­хистские и некоторые другие взгляды, в соответствии с которыми государство вообще понимается как "орган на­силия", "машина подавления", "инструмент классового господства". Такого рода представления - и в науке, и в официальной пропаганде, и в общественном мнении - были распространены в нашей стране, официально рас­сматривались длительное время в качестве единственно верных.

Для неразвитого государства характерно то, что в нем не развертывается, не получает должного развития весь комплекс институтов государства, и государство сводится, в сущности, к политической (государственной) власти, ос­нованной главным образом на аппарате принуждения.

Таким образом, по данном критерию может существовать развитое и неразвитое по уровню организации государства.

В зависимости от того, кому принадлежит государственная власть, можно произвести классификацию государств по типам.

Легализация государственной власти, неразрывно свя­занная с процедурами наделения властью ее носителей (прежде всего главы государства, парламента, правитель­ства), осуществляется по-разному в условиях различных форм правления, государственного (территориально-по­литического устройства), государственного режима. В со­временном мире принято различать две основные формы правления: монархию и республику.

В монархии глава государства (король, шах, султан и др.) - пожизненный и наследственный. Легализация монархии как формы правления и монарха как главы государства коренится не в факте выборов последнего, а по существу - в историчес­ких традициях, в харизме (известное обожествление мо­нарха), что закреплено в конституциях, законах о пре­столонаследии. Основные законы многих стран называ­ют царствующую династию (Швеция, Япония, Непал и др.), тем самым юридически закрепляя ее право на власть, а захват трона другой династией рассматривают как узурпацию (император Наполеон во Франции во время реставрации «легитимной монархии» Бурбонов был объявлен узурпатором).

Существует несколько способов правопреемства влас­ти монархом (наследование трона). Они различаются глав­ным образом по тому, в какой степени к наследованию престола допускаются женщины. В мусульманских стра­нах, Непале, Японии, некоторых других государствах пост монарха могут занимать только мужчины.

В некоторых из них престол наследует по существу правящая семья из «благородного» племени (в Саудовской Аравии, Кувейте, Катаре и др.), которая из своей среды при участии высших мусульманских священнослужителей выбирает короля (не обязательно старшего сына и вообще сына покойного или смещенного семьей монарха, она может объявить новым королем его брата или племянника, как это и бывало в Саудовской Аравии), она может заставить отречься короля от престола (это имело место в Саудовской Аравии под предлогом недостаточного благочестия короля). В других странах (например, в Непале) будущего наследника опре­деляет при своей жизни царствующий король, он должен быть из той же династии. На практике в некоторых арабских странах таким образом всходили на престол братья, дядья прежнего монарха.

Фактическое восшествие на престол происхоит во время наследования («Король умер, да здравствует ко­роль!»), но юридически оно оформляется в виде особой процедуры - коронации, совершаемой обычно в глав­ном соборе страны в присутствии высших священников и других высокопоставленных лиц.

В мусульманских странах, независимо от того, имеют ли они конституции (в настоящее время в подавляющем большинстве стран есть хотя бы дарованные конститу­ции), считается, что власть правящего семейства (аль-Сабахов в Кувейте, аль-Тани в Катаре и др.) происте­кает не столько из конституции, сколько коренится в воспитании преданности «благородному племени», в заповедях Корана, в концепции халифата - справедли­вого правления, идеалу которого призван следовать правитель по заветам пророка Мухаммеда. Правда, в некоторых странах по традициям бедуинов считается, что король не должен быть наследственным, он должен быть избран шейхами племен и быть одним из них, отличающихся военным искусством, мудростью и т. д. Способ избрания короля правящей семьей - в какой-то степени отголосок таких представлений, но, фактически, в подавляющем большинстве мусульманских стран утвердилась наследственная монархия.

Почти во всех европейских монархических странах пост главы государства - монарха могут занимать не только мужчины, но и женщины (с неодинаковой воз­можностью, иногда только при условии, что у покойного монарха нет сыновей), причем муж королевы не стано­вится королем, он лишь супруг царствующей дамы.

Монархии имеют неодинаковые формы правления с различными процедурами легализации органов государ­ственной власти. В абсолютных монархиях вся власть исходит от коро­ля, и потому от него остальные органы государства получают свои полномочия и свою легальность. Даже если некоторые короли даровали конституции, которые предусматривают создание парламентов, само существо­вание конституций недостаточно легализует представи­тельные органы. Монархи Кувейта и некоторых других стран на годы приостанавливали действие конституций, распускали парламенты и правили без них, а монархи Бахрейна - десятилетия. Кроме того, в ряде стран при­нята концепция консультативного парламента. Она со­ответствует мусульманской идее аш-шура - совещания правителя с кругом особенно авторитетных лиц. Окон­чательные решения, независимо от того, есть парламент или его нет по конституции, действует он или распушен, принимает монарх. Поэтому многий монархии Персид­ского залива, хотя в них есть конституции и парламенты, на деле продолжают оставаться абсолютными монархия­ми. Абсолютизм лишь внешне «обшит» конституцион­но-парламентской оболочкой.

В дуалистической монархии существует конституция, принятая с участием представителей народа, иногда пар­ламентом, а основные полномочия по управлению госу­дарством разделены. Законы не могут быть приняты без участия парламента (хотя монарх обычно имеет право вето, в редких случаях абсолютного вето), но управление страной осуществляет король и подчиненные ему мини­стры. Парламент в данном случае действует не при короле, а представляет собой самостоятельное учреждение, его легализация зависит не от воли короля, а опирается на конституцию, исходит в конечном счете от народа, пред­ставители которого приняли конституцию и который избрал парламент (консультативные парламенты в абсолют­ных монархиях нередко назначаются монархом).

Правительство, однако, получает легализацию от ко­роля. Он назначает министров без участия парламента, и они несут ответственность перед ним, а не перед парла­ментом. В прошлом дуалистическими монархиями были Германия, Япония, Таиланд и другие страны. В настоящее время в «чистом» виде дуалистических монархий почти не осталось: какие-то, хотя бы слабые формы ответственнос­ти министров перед парламентом предусмотрены и в тех странах, которые близки к форме дуалистической монар­хии (кроме упомянутых выше абсолютных монархий). На практике существует двойная ответственность правитель­ства: перед монархом и перед парламентом, причем ре­альным является первый вид ответственности. Пережитки дуалистической монархии сильны в Иордании, Марокко, Непале, Таиланде (правда, в этой стране король предпо­читает действовать за кулисами), в некоторых других странах, хотя по нормам конституции они уже не являются дуалистическими монархиями, а, скорее, напоминают монархии парламентарные. На деле же, зачастую главы этих государств действуют как абсолютные монархи. Ко­роль Марокко в 70—80-х гг. неоднократно распускал пар­ламент на несколько лет и правил без него, король Иор­дании осуществлял такое правление почти три десятиле­тия (до конца 80-х гг.).

Парламентарными монархиями является в настоящее время подавляющее большинство монархических стран мира (Великобритания, Япония, Канада, Испания, с 1990 г. Непал и др.). В каждой из них есть конституции и избираемый населением парламент. Законы принима­ет только парламент, и хотя без подписи короля они недействительны, он не обладает или по традиции не применяет право вето. Монарх царствует, но не правит. Правда, правительство формально назначает он, но на деле премьер-министра и, следовательно, состав прави­тельства определяет парламент: правительство формиру­ет лидер наиболее многочисленной партийной фракции в парламенте или коалиция нескольких партий, имею­щих вместе парламентское большинство. Монарх по традиции, а в некоторых странах и в соответствии с текстом конституции не может вмешиваться в формиро­вание правительства, он лишь подписывает указ о его назначении. Волюнтаризм в данном случае невозможен, правительство считается образованным только в том случае, если в парламенте оно будет утверждено боль­шинством голосов. Монарх при данной форме правле­ния не может присутствовать на заседаниях правитель­ства и таким образом влиять на его решения.

Роль парламента в формировании правительства повы­шает легальность и легитимность государственного управ­ления, поскольку состав правительства определяют из­бранные народом представители. Правительство — орган коллегиальный, однако в последние десятилетия роль коллегиальности в деятельности правительства значитель­но снизилась. Политику правительства определяет пре­мьер-министр, остальные министры зависят от него хотя бы потому, что их кандидатуры подбирает и представляет на утверждение парламента лидер большинства в нем, уже назначенный, как правило, премьер-министром. Во мно­гих парламентарных монархиях, особенно в странах с влиянием англосаксонского права, состав правительства, его взаимоотношения с главой государства, парламентом регулируются не конституцией, а правовыми обычаями. К числу таких вопросов относятся отказ монарха от права вето по отношению к законам принятым парламентом, кабинетская система, ответственность правительства, по­рядок принятия его решений и другие.

Несмотря на отсутствие в единичных парламентарных монархиях писаных конституций (целиком неписанных конституций нет, какие-то их части - писаные законы и другие акты существуют), степень легализации государст­венной власти в условиях данной формы высока, посколь­ку законодательная власть принадлежит только избран­ным представителям народа — парламенту, правительство и отдельные министры несут политическую ответствен­ность перед ним (могут быть уволены в отставку), а наследственный монарх не обладает реальной властью: в политических вопросах он действует по указанию прави­тельства, право вето по сложившемуся обычаю не приме­няет (в Великобритании - больше 300 лет), а по некото­рым конституциям (например, Японии) и не имеет его, правительство не формирует и т. д.

Помимо рассмотренных выше трех основных, тради­ционных форм монархии в современном мире сущест­вуют гибридные и смешанные формы. Гибриды соединяют некоторые монархические и республиканские че­рты, смешанные формы объединяют признаки различ­ных монархических разновидностей. Так, в Малайзии существует выборная или ротационная монархия. Ко­роль в этой стране, как и президент в республиках, избирается на срок (5 лет), а не является пожизненным и наследственным. Но королем может быть выбран отнюдь не любой гражданин, а только один из султа­нов - наследственных правителей штатов, входящих в состав федерации Малайзии. Всего штатов 13, 9 из них возглавляются наследственными султанами, 4 управля­ются иным образом. Только 9 султанов участвуют в выборах короля на очередной срок. Существует особый список, состоящий из 9 фамилии, и из этого списка султаны в порядке очередности одного из них избирают королем. Легализация такой системы основана, прежде всего, на положениях конституции, но, вместе с тем, она опирается и на традиции страны. Выборы монарха, хотя в них участвует крайне ограниченное число лиц, все-таки в какой-то мере повышают степень легитимности его власти среди населения.

В Объединенных Арабских Эмиратах действует по существу коллегиальный монарх. Эмиры всех 7 состав­ных частей, входящих в федерацию, образуют Высший совет эмиров. Он является законодательным органом и решает по существу большинство вопросов, входящих в компетенцию главы государства. Правда, есть Нацио­нальное собрание — совещательный орган, состоящий из назначенных эмирами представителей, но он законо­дательной властью не обладает. Высший совет эмиров избирает каждые 5 лет своего председателя. Но в отличие от Малайзии им на практике избирается одно и то же лицо - эмир Абу-Дубая, занимающего 86% территории федерации. Председатель совета не имеет наиболее су­щественных полномочий главы государства, в его руках сосредоточены главным образом церемониальные пол­номочия, но на практике роль председателя гораздо значительнее, чем это предполагает текст конституции. Легализация власти в этих условиях опять-таки опира­ется на конституцию, хотя это временная конституция 1971 г., которая была призвана закрепить условия опре­деленного переходного периода (действует она уже более четверти века). Вместе с тем, значительная степень легализации и особенно легитимации власти в данной стране связана не столько с конституционными текста­ми, сколько с религиозными постулатами шариата.

Наконец, своеобразная форма монархии существует в некоторых странах, являющихся членами британского Содружества, Значительная часть членов Содружества являются республиками, имеют собственного главу го­сударства - президента (Кения, Индия, Гайяна и др.), но почти половина стран, входящих в содружество (Ав-стралия, Канада, Ямайка и др.) признают главой госу­дарства английского монарха (в настоящее время — ко­ролеву Елизавету II), которая представлена в этих стра­нах генерал-губернаторами. Генерал-губернатор назна­чается короной, обычно на 5 лет, но на деле монарх Великобритании лишь утверждает кандидатуру, пред­ставленную местным правительством. Само же это пра­вительство формируется, как и в Великобритании, пар­тией большинства в местном парламенте (формально правительство назначается генерал-губернатором).

Легализация этой государственной формы и системы управления связана во многом не с конституцией (хотя в государствах-членах Содружества имеются свои кон­ституции), а с неписаными конвенционными нормами, правовыми обычаями англосаксонского права, действу­ющими в самой Великобритании и членах Содружества. Однако нужно иметь в виду, что по сложившейся прак­тике, правовой обычай действует, пока он выполняется добровольно. Нельзя подавать иск в суд в связи с невы­полнением конституционных обычаев, невозможно при­нудительно обеспечить их соблюдение. В этом состоят существенные особенности легализации и легитимации государственной власти в данной своеобразной форме монархии. Важная особенность заключается также в специфике правовых связей с другим государством, а именно Великобританией: некоторые важные моменты организации государственной власти определяются (хо­тя бы и формально) другим государством.

Таким образом, легитимация государственной власти в условиях монархической формы правления во всех ее разновидностях в большей или меньшей степени связана не только с конституцией, но и с неписаными соглаше­ниями, традициями, обычаями. Там, где конституций нет, такие нормы являются главным основанием легализации (нередко наряду с постулатами религии), но и там, где есть писаная конституция, роль традиционных норм весьма значительна. Легитимация данной формы правления также в значительной степени опирается на традиции и харизму правителя - «доброго», «сильного», «мудрого» и т.д. монарха, каждый выбирает из этих характеристик то, что импонирует его психическому складу и его практическому опыту.

Республиканская форма правления, как особая мо­дель организации государственной власти, имеет две основные разновидности: президентскую и парламен­тарную республику. В обеих из них есть и президент, и парламент, различия состоят в иных взаимоотношениях между центральными органами государства: президен­том, парламентом и правительством.

В президентской республике правительство назначает президент по своему усмотрению, независимо от парла­мента, оно не нуждается в вотуме доверия парламента (иногда, например, в США требуется утверждение на­значений президента и прежде всего министров со сто­роны верхней палаты парламента — Сената). Правитель­ство представляет по существу кабинет президента, его совещательный орган (в ряде стран министры не обра­зуют коллегии Совета министров). Руководит заседания­ми правительства президент, особой должности пре­мьер-министра нет, он же принимает единолично реше­ния в присутствии министров (решения принимаются не большинством голосов, да и голосования не проводит­ся). Правда, в некоторых президентских республиках в последние десятилетия стала появляться должность пре­мьер-министра (в старых президентских республиках премьер-министром фактически является сам прези­дент), но это - административный премьер, выполняю­щий текущие обязанности. Собрать министров на засе­дание он может только по поручению президента.

Руководителем правительства, определяющим его по­литику, остается президент. Вотум недоверия министрам со стороны парламента при данной форме не грозит, если бы он даже был принят, он не имеет юридических последствий: министры не обязаны уходить в отставку, они несут ответственность не перед парламентом, а перед президентом. Правда, в последние десятилетия в некоторых президентских республиках заимствованы отдельные черты республик парламентарных и, прежде всего, стала возможной ответственность правительства (а также отдельных министров) перед парламентом. Та­кая ответственность обставлена настолько жесткими ус­ловиями, что на практике не применяется. Кроме того, даже при вотуме недоверия вопрос, в конечном счете, решает президент: он может уволить правительство в отставку, а может распустить парламент, выразивший недоверие, может вынести вопрос о доверии правитель­ству на референдум (Египет) и т.д. Легализация данной государственной формы мало связана с традициями и обычаями, она опирается прежде всего на конституци­онные нормы. Это не случайно, поскольку многие пре­зидентские республики возникли на месте монархий или в бывших колониальных странах, и принятие новых конституций означало юридический разрыв с прежними порядками. Однако легитимация поста главы государст­ва была весьма тесно связана с традициями: еще творцы первой, американской конституции 1787 г. конструиро­вали полномочия президента США по образцу британ­ского монарха, что не удивительно: иного опыта они не знали. Главы государств в президентских республиках Азии и Африки обычно использовали значение харизмы, они пытались перенести на себя представления населе­ния о вождях племен, шейхах и т. д. (правда, теперь в масштабе страны), что во многих случаях удавалось. Некоторые президенты африканских государств наряду с титулом президента имели и другие, официальные титулы, призванные подчеркнуть их величие: «лев», «со­лнце», «всепобеждающий», «разгрызающий любую кость» и т.д.

В парламентарной республике правительство форми­руется парламентом, фактически партией или партиями, имеющими большинство в нижней палате парламента или в однопалатном парламенте. Эта схема в принципе такая же, что и в парламентарной монархии, только место монарха при назначении правительства (акте чис­то формальном) занимает президент. Правда, в некото­рых ситуациях бывает, что президент, как и в крайне редких случаях, монарх, вмешивается в процесс форми­рования правительства, но это бывает в исключительных ситуациях. Правительство несет политическую ответст­венность перед парламентом. Он утверждает программу деятельности нового правительства путем голосования, может выразить недоверие всему составу правительства или отдельному министру, и это влечет уход правитель­ства или министра в отставку (правда, при недоверии правительству президент вправе распустить парламент с обязательным назначением новых выборов). Если же новый состав парламента опять выскажется за недоверие правительству (путем голосования большинства), оно обязано уйти в отставку. При солидарной ответственнос­ти правительства весь состав кабинета уходит в отставку, даже если недоверие выражено одному министру, при индивидуальной ответственности уходит в отставку тот министр, которому выражено недоверие парламентом.

Легализация формы парламентарной республики, как способа управления, мало зависит от традиций и обыча­ев. Она связана почти целиком с конституционными текстами, другими законами. В отличие от президент­ской республики в ряде развивающихся стран, положе­ние главы государства в парламентарной республике не связывается ни с традицией, ни с харизмой, ни с при­своением особых титулов. В парламентарной республике он не обладает существенными властными полномочия­ми. Однако в условиях данной формы, в отличие от президентской республики, действуют важные юриди­ческие фикции, которые оказывают самое прямое вли­яние на процесс осуществления государственной власти.

В большинстве парламентарных республик конститу­ции закрепляют весьма обширные полномочия прези­дента, но на деле он их не осуществляет. Эти полномо­чия фактически реализуются правительством. В некото­рых странах (например, в Индии) это делается на основе конституционной нормы, гласящей, что президент осу­ществляет принадлежащие ему полномочия по совету правительству, в других странах существует принцип контассигнатуры: все акты президента для того, чтобы быть действительными, нуждаются в подписи премьер-министра или министров (Италия).

Развитие республиканской формы правления в совре­менном мире свидетельствует об определенной тенден­ции: творцы конституций пытаются совместить плюсы президентской и парламентарной республик и исклю­чить минусы. От президентской республики восприни­маются те стороны, которые обеспечивают стабильность правительства (в парламентарной оно нередко весьма нестабильно, например, в Италии за полвека после вто­рой мировой войны сменилось более 50 кабинетов ми­нистров), от парламентарной берется подконтрольность правительства парламенту, но ограниченная рядом жест­ких условий. Начало такому соединению разных сторон положила французская конституция 1958 г., впервые создавшая модель полупрезидентской республики. Впо­следствии такая форма, но со своими особенностями утвердилась в некоторых развивающихся странах (на­пример, в Шри Ланке), она воспринята с рядом сущест­венных черт конституцией России 1993 г., где безраз­дельно доминирует президент. В условиях полупрези­дентской республики президент имеет обширные полно­мочия, он наделе назначает правительство и министров. Правительство несет ответственность перед парламен­том, но есть особые условия для принятия парламентом вотума недоверия, неудивительно, что после принятия конституции 1958 г. во Франции имели место лишь единичные случаи вотума недоверия правительству (в форме резолюции порицания). В России в соответствии с конституцией правительство подлежит увольнению президентом только при условии, что нижняя палата вынесет вотум недоверия правительству не один раз, а два, причем в срок, не превышающий четырех месяцев. Такой практики еще не было.

В республиках, остающихся парламентарными, тоже принимаются меры для укрепления стабильности прави­тельства. Так, в Германии предусмотрен «конструктив­ный вотум недоверия»: парламент, выражая недоверие канцлеру (главе правительства), обязан одновременно утвердить кандидатуру нового канцлера. Это создает дополнительные сложности на пути отставки правитель­ства. В Германии более чем за четыре десятилетия она имела место всего дважды.

Наконец, в некоторых развивающихся странах, как провозглашавших социалистическую ориентацию, так и идущих по капиталистическому пути, существовали осо­бые республиканские формы правления. В Латинской Америке такую форму принято называть суперпрези­дентской республикой. Она характеризуется особенно широкими властными полномочиями президента. В от­личие от США Сенат в странах Латинской Америки не утверждает министерские назначения президента. Леги­тимация суперпрезидентской республики связана в со­знании народа с известной привычкой к частым воен­ным переворотам, когда новый предводитель хунты про­возглашает себя президентом с исключительными пол­номочиями: в истории стран Латинской Америки по различным подсчетам было 6-7 сотен военных перево­ротов (включая неудавшиеся). Однако наряду с пассив­ным, как правило, восприятием переворотов, население отрицательно относится и к ним, и к чрезмерной власти президента. Не случайно, в некоторых латиноамерикан­ских странах (Венесуэле, Уругвае и др.) в последние десятилетия стали вводиться некоторые, правда весьма слабые, элементы парламентарной республики.

В некоторых странах Африки в 60-90-хх гг. существо­вала монократическая республика. Она была связана с конституционным разрешением деятельности единствен­ной партии, председатель которой был объявлен пожиз­ненным президентом (Бургиба в Тунисе, Иди Амин в Уганде, Нгема в Экваториальной Гвинее, Банда в Малави, Мобуту в Заире и т. д.). В КНДР пост президента (точнее, высшего руководителя государства) был объявлен даже не пожизненным, а наследственным: было заявлено, что после смерти Ким Ир Сена этот пост займет его сын, что и произошло в 1994 г. Кстати, впервые пост несменяемого президента был введен конституцией Югославии для Ио-сипа Броз-Тито. В настоящее время пожизненных прези­дентов нет (в прошлом один из них — Бокасса в Цент­рально-Африканской Республике провозгласил себя даже императором), они были либо свергнута в результате очередного военного переворота, либо смешены с поста медицинскими консилиумами в связи с достижением преклонного возрасга и неспособностью управлять госу­дарством (84-летний Бургиба в Тунисе), что осуществля­лось на основании конституции, но с участием вооружен­ных сил, либо, наконец, внесли изменения в конститу­цию, с отказом от пожизненного характера поста прези­дента, но не от самого президентства (Мобуту в Заире).

Легализация монократической республики осущест­вляется обычно путем внесения соответствующих поло­жений в конституцию. По форме это соответствует нор­мам права, но на деле такие изменения представляют собой просто реализацию воли всевластного президента.

Заключение

Понятие типа государства многомерно и многовариантно. Оно строится на различных научных основаниях, которые позволяют выделить наиболее общие свойства и черты, характерные для той или иной исторической группы государств.

Наиболее универсальным научным критерием типологии государств становится цивилизационный подход, позволяющий учитывать всю совокупность общественных факторов, придающих тому или иному государству качество определенного типа.

Формационный подход, потерявший во многом свою актуальность, в современной науке еще не достаточно изучен и должен получить свое развитие в будущем. Данный подход универсальным не является, поскольку неприменим для ряда стран, в частности Востока и Африки.

Наиболее верный путь – это интеграция формационного и цивилизационного подходов и создание новой комплексной теории, универсальной по своим критериям для всех государств мира в поступательном историческом движении.

Государства современного мира следует разделять на типы посредством определения господствующего в них политического режима. Права и свободы человека и гражданина во многих странах, в том числе и в России, стали высшей ценностью и намечена тенденция их обеспечения и защиты. Это естественное развитие, опыт многих тысячелетий и начало проявления цивилизованности народов планеты.

Список литературы

1.           Конституция РФ. М., 1993.

2.           Кашкин С.Ю. Смена цивилизаций и конституция: формирование ее глобального идеала. // Государство и право, №11, 1992.

3.           Комаров С.А. Общая теория государства и права: Курс лекций. - М.: Манускрипт.1996.

4.           Ленин В.И. Государство и революция. М.,1977.

5.           Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М., 1975.

6.           Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М. 1980.

7.           Общая теория государства и права: в двух томах, том 2: Теория права/' отв. ред. М.Н, Марченко. -М.: Зерцало. 1998.

8.           Общая теория права и государства: Учебник/ под ред. В.В. Лазарева. - М.: Юристъ. 1999.

9.           Общая теория права: Учебник/ под ред. А.С. Пиголкина. - М., 1995.

10.       Основы государства и права: Учебное пособие Андреева И.А., Бузынова С.П./ под ред. О.Е. Кутафина. - М.: Юристъ. 1996.

11.       Суворов Л.К. Государственно-правовая доктрина В. Ульянова - Ленина. М., 1994.

12.       Сырых В.М. Теория государства и права: Учебник/ отв. ред. С.А. Чибиряев. - М.: Былина, 1998.

13.       Теория государства и права. // под ред. А.С. Алексеева. М., 1998.

14.       Теория государства и права: Курс лекций/ под ред. Марченко М.Н. - М.: Зерцало. 1996.

15.       Теория государства и права: Курс лекций/ под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. -М.: Юристъ. 1997.

16.       Теория права и государства: Учебник/под ред. Г.Н. Манова. - М.: БЕ.К.1996,

17.       Формации или цивилизации. // Материалы круглого стола / Вопросы философии, №10, 1989.

18.       Хропанюк В.И. Теория государства и права: Учебное пособие/ под ред. Стрекозова В.Г. М., 2002.

19.       Энгельс Ф.. Происхождение семьи, частной собственности и государства. М., 1985.

[1] - Маркс К., Энгельс Ф. сочин. Том 13. Стр. 6-7

[2] - Ленин В.И. Полн. собр. сочин. Том 1. Стр. 138

[3]  Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Том 39. С.77

[4] - Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Том 41. С.246

[5] - Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Том 13. С.7

[6] - Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения., т.21, с. 220; т.19, с.26.

Страницы: 1, 2