Стратегия внешнеэкономических связей России в условиях глобализации
70,96
90,8
69,9
76,7
140,86
167,5
1,06
14,1
Туркменистан
229,7
267,2
29,9
161,9
259,6
429,1
199,8
105,3
Узбекистан
505,81
616,97
443,6
547,9
949,41
1164,87
62,21
69,07
Итого
4266,57
4800,87
3106,9
3549,5
7373,47
8350,37
1159,67
1251,37
Таблица 2
Возможные
объемы торговли России со странами центральной Азии в 2010г.
млн.
долл. США
Инерционный
сценарий
Инновационный
сценарий
экспорт
Импорт
Оборот
Сальдо
экспорт
Импорт
Оборот
Сальдо
Минимальный
вариант
Максимальный
вариант
Минимальный
вариант
Максимальный
вариант
Минимальный
вариант
Максимальный
вариант
Минимальный
вариант
Максимальный
вариант
Минимальный
вариант
Максимальный
вариант
Минимальный
вариант
Максимальный
вариант
Минимальный
вариант
Максимальный
вариант
Минимальный
вариант
Максимальный
вариант
Казахстан
3945,8
4353,7
2821,8
3045,8
6767,6
7399,5
1124
1307,9
4665,2
5147,4
3258,9
3517,5
7924,1
8664,9
1406,3
1629,9
Киргизия
124,3
146,7
93,1
103,4
217,4
250,1
31,2
43,3
142,6
179,3
106,9
117,4
249,5
296,7
35,7
61,9
Таджикистан
82,3
105,3
79,9
87,4
162,2
192,7
2,4
17,9
102,3
107,2
88,8
102,5
191,1
209,7
13,5
4,7
Туркменистан
270,2
314,3
694,3
1354,3
964,5
1668,6
-424,1
-1040
277,9
348
2134,3
4234,3
2412,2
4582,3
-1856,4
-3886,3
Узбекистан
603
770
1074
1193
1677
1963
-471
-423
836
1067
1299
1500
2135
2567
-463
-433
Итого
5025,6
5690,0
4763,1
5783,9
9788,7
11473,9
262,5
-93,9
6024
6848,9
6887,9
9471,7
12911,9
16320,6
-863,9
-2622,8
5.2. РОССИЯ И ГЕОЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЗОНА ЕС
ЕС в настоящее время идет по пути трансформации в федеративную
сверхдержаву, играющую важную роль на мировой арене в качестве экспортера
товаров, капитала и услуг и донора развивающейся периферии мирового сообщества.
Страны объединенной Европы занимают ведущие позиции во внешнеэкономических
связях России. С расширением Евросоюза за счет стран ЦВЕ значение
торгово-экономического сотрудничества с ним для нашей страны еще более
возрастет.
Отдельные
отечественные политики и специалисты считают, что в геополитическом векторе
развития России европейский азимут явно обозначен в качестве приоритета.
Поэтому они пытаются реанимировать преданные было забвению планы включения
России в объединенную Европу. Признавая на словах, что формирование общего
экономического пространства в Европе не предполагает вступления РФ в
Европейский союз, они, тем не менее, убеждены в том, что стратегия отношений с
ЕС должна заключаться в последовательном создании зоны свободной торговли,
таможенного союза, экономического и валютного союза. Фактически такая стратегия
нацелена на присоединение России к единой Европе в качестве ассоциированного
члена. Некоторые высокопоставленные зарубежные государственные деятели также
публично заявляют о возможности интеграции нашей страны в большую Европу.
На наш
взгляд, позиция России в данном вопросе предельно ясна. Она изложена в
«Стратегии развития отношений Российской Федерации с Европейским союзом на
среднесрочную перспективу (2000-2010 годы)», которая одобрена Президентом
России. В соответствии с этим документом партнерство с ЕС намечается строить на
базе договорных отношений, главным образом на основе Соглашения о партнерстве и
сотрудничестве (СПС), вступившего в силу в 1997 г. В Стратегии подчеркивается,
что ее задачей не является присоединение или «ассоциация» России с ЕС.
Пересматривать эту позицию вряд ли оправданно: присоединению России к единой
Европе препятствуют и экономические, и политически причины. Во-первых,
приведение экономики нашей страны к стандартам ЕС, что является условием
членства в Евросоюзе, сопряжено со значительными расходами, собственных
источников которых у России сейчас просто нет. Во-вторых, страны ЕС, судя по
уже понесенным ими затратам на обеспечение процесса вступления стран
Центральной и Восточной Европы, выделить России требующуюся для этого сумму
помощи вряд ли смогут: она неподъемна для их бюджетов. И в-третьих, большие
сомнения вызывает реальная заинтересованность объединенной Европы в интеграции
в нее страны такого масштаба, как Россия, поскольку это может привести к
нарушению равновесия в механизмах принятия решений и осложнить выработку
согласованной политики в сообществе.
Следует
также иметь в виду, что членство в ЕС сопряжено с неизбежной передачей в
Брюссель вопросов разработки и совместного осуществления внешнеторговой,
аграрной, промышленной, научно-технической, социальной и региональной политики,
а во Франкфурт – денежно-кредитной политики. Потребуется также тесно
координировать со странами-членами союза нашу внешнюю политику. В практическом
плане ко сему этому Россия не готова ни политически, ни экономически, ни
организационно.
Возможность
ассоциированного членства в ЕС в нынешней ситуации также сомнительна, поскольку
она предполагает одностороннее восприятие Россией европейского законодательства
без участия в его выработке и, соответственно, утрату самостоятельности в
проведении внутренней экономической политики. Поэтому отношения с единой
Европой вряд ли могут развиваться в направлении интегрирования России в
политико-экономические структуры Евросоюза. Скорее, речь может идти об
использовании в полной мере положений имеющегося соглашения о партнерстве и
сотрудничестве, а также об изучении возможностей продвижения к зоне свободной
торговли после вступления России в ВТО.
Практика
последнего времени показывает, что ЕС неохотно идет на открытие своих рынков
перед российскими производителями, опасаясь конкуренции с их стороны. После
принятия ЕС решения о предоставлении России статуса страны с рыночной
экономикой, в регламенты Евросоюза, относящиеся к подобным странам, перенесены
положения, которые закреплены в регламентах, касающихся нерыночных экономик. В
частности, устанавливается, что при проведении антидемпинговых расследований
могут использоваться «суррогатные» цены (цены третьих стран) и мировые цены,
если подразумевается, что отечественная цена товара искусственно занижена,
обмен товаром в стране в значительной части осуществляется по бартеру или в
процессе его переработки имеют место некоммерческие расчеты. Указывается, что
антидемпинговые санкции, которые обычно вводятся в отношении отдельных
предприятий, могут применяться и в отношении страны в целом. Хотя в этих
нововведениях в регламенты Россия прямо не упоминается, адресат их очевиден. В
связи с регулированием цен на товары и услуги естественных монополий и
сохранением бартерного обмена в нашей стране под дискриминационные положения
регламентов могут подпадать фактически все российские предприятия-экспортеры.
За
последние годы в экономических отношениях России с ЕС возник ряд принципиально
новых и далеко непростых проблем, очевидно осложнивших перспективы
российско-европейского сотрудничества. От того, как они будут решаться, на какие
компромиссы смогут пойти в итоге наша страна и объединенная Европа, во многом
будут зависеть характер дальнейшего взаимодействия с Евросоюзом, его влияния на
отечественную экономику в целом и отдельные отрасли народного хозяйства в
частности.
Самая первоочередная
из этих проблем, если ранжировать их по продолжительности сроков, в течение
которых предстоит найти взаимоприемлемые решения, - рамки взаимодействия с
Евросоюзом после расширения в мае 2004 г. его масштабов за счет вступления
новых членов и увеличения числа стран-участниц с 15 до 25. В преддверии
расширения ЕС твердо заявлял о том, что на отношения России с присоединяющимися
странами должны быть в полном объеме распространены положения СПС. Россия, со
своей стороны, подчеркивала, что, пойдя на пространственное расширение сферы
действия СПС, она потеряет те льготы, которые имела в торговле с бывшими
странами-членами СЭВ – Польшей, Словакией и Чехией, в результате чего ее
экономические потери могли бы составить, по разным оценкам, от 150 до 300 млн.
евро в год. Разногласия в подходах к режиму дальнейшего взаимодействия достигли
такой степени остроты, что главы дипломатических ведомств ЕС приняли в феврале
2004 г. специальную резолюцию, требующую от России безоговорочного принятия
выдвинутых Евросоюзом условий. Россия была вынуждена согласиться распространить
положения СПС на новых членов ЕС и предложила продолжить диалог о
предоставлении ей Евросоюзом соответствующих компенсаций.
С мая
нынешнего года в отношении товаров, поставляемых в Россию новоиспеченными
членами ЕС, действуют более низкие импортные тарифы, аналогичные тем, что
применяются в отношении товаров, происходящих из стран Европы-15. Российские
экспортеры, напротив, сталкиваются теперь на рынках присоединившейся десятки с
более высокими тарифами, приведенными в соответствие с общеевропейскими
нормами: среднеарифметическая величина действующих в ЕС тарифов находится на
уровне 7%. Действующие в объединенной Европе количественные квоты на импорт из
России ряда видов металлургической и аграрной продукции ставят под вопрос
возможности их поставки в 10 новых стран-членов в прежних объемах. При транзите
грузов в Калининградскую область через территорию Литвы действует теперь
принятый в ЕС порядок их оформления, который удорожает стоимость транзита для
российских перевозчиков на 150-200 млн. евро ежегодно. Принятые в Евросоюз
страны в соответствии с директивами ЕС по обеспечению экономической
безопасности будут вынуждены сокращать закупки в России энергоресурсов, с
помощью которых ныне удовлетворяется 60-95% их потребностей, с целью
диверсификации внешних источников снабжения. Все это не отвечает интересам
России. Очевидно, что условия, на которых удастся урегулировать возникшие с ЕС
разногласия по режиму СПС, будут иметь важное значение для дальнейшего развития
торгово-экономических отношений с объединенной Европой.
Вторая
ближайшая по времени проблема во взаимоотношениях России с ЕС – нахождение
компромисса в энергодиалоге, линия Евросоюза в котором претерпела серьезную
эволюцию. В конце прошлого века ЕС, как известно, выступил с инициативной
налаживания широкомасштабного сотрудничества в сфере энергетики, целью которого
являлось бы осуществление Россией поставок энергоносителей в единую Европу на
стабильной основе в обмен на инвестиции, новейшие технологии и управленческий
опыт (так называемый «план Проди»). Однако в дальнейшем эта инициатива в
плоскость практических договоренностей не перешла. ЕС, видимо, рассудил, что
Россия будет вынуждена поставлять в Европу нефть и газ вне зависимости от того,
будет или не будет Европа выделять ей ресурсы для инвестирования в нефтегазовый
комплекс. В ходе переговоров о присоединении нашей страны к ВТО ЕС начал
настоятельно требовать от России повышения внутренних энергетических тарифов и
цен на газ, а затем фактически предъявил ей «газовый ультиматум». Он, в
частности, поставил вопросы о необходимости выравнивания внутренних и внешних
тарифов на прокачку газа, отмены или радикального снижения экспортных пошлин на
газ, обеспечения свободы транзита газа через российские трубопроводные системы
и возможности свободного строительства частных трубопроводов, а также
ликвидации монополии «Газпрома» на экспорт газа.[49] Евросоюз, очевидно, пытается
обеспечить наиболее выгодные для себя условия сотрудничества с нашей страной,
оградить себя от поставок из России товаров, в цене которых заметное место
принадлежит энергетической составляющей.
В принципе
вряд ли стоит спорить с тем, что наши внутренние цены на газ и электроэнергию
должны сближаться с мировыми. Вопрос лишь в том, как быстро должно происходить
повышение российских цен. ПО нашему мнению, процесс сближения цен должен быть
растянут по времени на несколько лет: отечественным производителям газа и
электроэнергии нужно будет выработать механизмы, компенсирующие неизбежное
снижение эффективности экспорта и инвестиционных возможностей, а остальным
отраслям народного хозяйства – выбрать варианты развития при растущих затратах
на энергоснабжение. Радикальное и единовременное повышение цен, которого
требует ЕС, - не в интересах России.
И,
наконец, третья крупная проблема – налаживание интеграционного взаимодействия
между Россией и ЕС, контуры которого продолжают обсуждаться в режиме постоянного
диалога с 2001 г. Речь идет о создании общего европейского экономического
пространства (ОЕЭП) и зоны свободной торговли. Создана совместная рабочая
группа высокого уровня, которая должна была к концу 2003 г. разработать
концепцию формирования ОЕЭП.
На наш
взгляд, практические шаги в направлении интегрирования можно было бы
предпринимать лишь после присоединения нашей страны к ВТО, условия которого
определят общий режим экономического взаимодействия со всеми государствами
мира, зафиксируют разумный уровень защиты отечественных рынков и
продолжительность переходного периода – срока, в течение которого Россия
обязуется снизить уровень такой защиты. Сохранение определенного уровня защиты
позволит российскому бизнесу постепенно адаптироваться к усилению соперничества
с иностранными компаниями, приведет его к осознанию необходимости осуществления
мер, направленных на повышение конкурентоспособности производимых товаров и
услуг.
Приступать
к ликвидации в отношениях с ЕС тарифных и нетарифных барьеров на пути движения
товаров, услуг и капиталов, т.е. начать продвижение к региональному
интегрированию, можно было бы по мере роста способности нашего
предпринимательства к конкурентной борьбе. Иными словами, переходу к полному
открытию внутреннего рынка для европейских компаний должен предшествовать этап
регулирования уровня иностранной конкуренции с помощью тарифных и нетарифных
инструментов, которые будут согласованы при присоединении России к ВТО.
Само
собой, последствия перехода к режиму свободной торговли с ЕС должны быть
достаточно достоверно спрогнозированы как с точки зрения расширения притока
импортных товаров и услуг на российский рынок, так и в плане уменьшения
таможенных доходов бюджета, за счет которых в настоящее время осуществляется
финансирование реального сектора и социальных программ. Последнее особенно
важно потому, что на Евросоюз приходится почти две пятых внешнеторгового
оборота России и, следовательно, примерно такая же часть поступлений от
взимания таможенных пошлин.
Вхождение
России в ОЕЭП потребует от нашей страны принятия целого ряда норм
хозяйственного и внешнеторгового законодательства, идентичных действующим в
Евросоюзе, что может позитивно сказаться на состоянии отечественной
экономической среды. Однако нельзя при этом забывать, что Россия никак не
сможет влиять на дальнейшие изменения в европейском законодательстве и
неизбежно будет вынуждена воспринимать вырабатываемые единой Европой правила,
что может привести к утрате самостоятельности в проведении внутренней
экономической политики.
Следует
также учитывать, что Россия намерена одновременно с ОЕЭП строить единое
экономическое пространство с Белоруссией, Казахстаном и Украиной. Включение
нашей страны сразу в два экономических пространства маловероятно: на том и
другом пространстве действуют отличающиеся друг от друга нормы хозяйственного
права и внешнеэкономические режимы, стандарты финансовой отчетности, деловая
этика и стиль ведения бизнеса. Поэтому, чисто теоретически, Россия могла бы
интегрироваться в оба пространства поэтапно: вначале вместе с другими членами
ОРИ идти к относительной унификации хозяйственного права в «четверке», а затем
– к сближению законодательства «четверки» с законодательством ЕС. Однако в
практическом плане решение этих задач зависит не только от России и даже в
случае благоприятного развития событий потребует достаточно длительного
времени.
Непростые
вопросы, стоящие на повестке дня в отношениях с объединенной Европой, не дают
оснований рассчитывать на то, российско-европейское сотрудничество в ближайшем и
более отдаленном будущем будет развиваться безоблачно и только по восходящей
линии. Евросоюз, если судить не по официальным заявлениям, а по практическим
действиям его комиссий в последние годы, не склонен рассматривать нашу страну
как равноправного партнера и считает вполне допустимым осуществлять в отношении
нее определенный диктат. В этих условиях России предстоит приложить серьезные
усилия к отстаиванию своих интересов и находить такие развязки возникающих
проблем, которые сводили бы к минимуму возможное негативное влияние на ее
экономику изменений в режиме взаимодействия с Европой, включая и его
интеграционный аспект. Уже сегодня следовало бы с учетом имеющегося опыта
начать готовиться к дальнейшему расширению ЕС,[50]
которое может обернуться возникновением новых трудностей в сфере экономических
отношений с ним.
(текст
перевести в шрифт 14 и устранить пробелы!)
5.3. РОССИЯ И
ГЕОЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЗОНА АТР
Геоэкономическая
зона АТР, ее роль в мировом хозяйстве
и во
внешнеэкономических связях России
Азиатско-Тихоокеанский мега-регион -
совокупность стран Азии, Северной и Южной Америк, Австралии и Океании,
расположенных по окружности Тихого океана, справедливо рассматривается как единая
геоэкономическая зона. В начале XXI века он сохранил свою роль самого
быстроразвивающегося района мира. Достаточно отметить, что в АТР входят три из
четырех мировых центров силы (по определению российского Центра
макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования - ЦМАК) – США,
Япония и Китай, четвертый центр – Европейский Союз.
В настоящее время к этому мега-региону можно отнести
около 60 стран и территорий, которые чрезвычайно разнятся по уровню
экономического развития. В данный регион входят крупнейшая мировая держава –
США, такие высоко развитые страны как Япония, Канада, Австралия, Новая
Зеландия, а также Мексика и Республика Корея – все эти государства входят в
Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), быстро развивающиеся
государства Восточной и Юго-Восточной Азии – Китай, ряд стран АСЕАН, прибрежные
государства Южной Америки и большая группа наименее развитых стран ЮВА и
Океании.
После вступления в 1998 г. в форум
Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС) Россия получила
важный шанс не только обозначить свою роль в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но
и значительно расширить внешнеэкономические связи, в первую очередь в интересах
ускоренного развития дальневосточных и сибирских районов страны, более активно
подключиться к глобальным процессам экономического развития.
Экономический потенциал данного мега-региона и его
место в мировой экономике и торговле в первую очередь определяется странами,
объединяемыми АТЭС. Этот пока еще неформальный форум включает 21 страну и
территорию с населением 2561 млн. человек и совокупным ВВП порядка 19,3 трлн.
долларов. На их долю приходится более 40% мирового экспорта и 43% мирового
импорта - соответственно 2,9 и 3,1 трлн. долларов (по оценке ВТО мировой
экспорт в 2003 году достиг 7,4 трлн. долларов, а импорт 7,1 трлн. долларов).
Объемы внутрирегиональной торговли превышают 70% внешнеторгового оборота
стран-участниц форума.
К началу нового столетия - в 2000 году
товарооборот России со странами участниками Азиатско-Тихоокеанского
экономического сотрудничества составил 21 млрд. долларов или 15% общего
внешнеторгового оборота страны. Российский экспорт в эти страны достиг 15,5
млрд. долларов, а импорт составил 5,4 млрд. долларов (соответственно 15 и 16,1%
общих объемов российского экспорта и импорта). В 2003 году на долю стран АТЭС
пришлось 16,1% общего объема внешнеторгового оборота России, а в первом
квартале 2004 доля стран АТЭС несколько увеличилась. Ее основными торговыми
партнерами в регионе являются США – 36,5% общего объема торговли с АТР, экспорт
4,6, импорт 2,7 млрд. долларов; КНР - соответственно 30%, экспорт 5,2 и импорт
0,95 млрд. долларов; Япония - 16%, 2,7 и 0,6 млрд. долларов; Республика Корея -
7%, 971 и 357 млн. долларов.
В торговле России с экономиками АТЭС в
целом и большинством стран – членов Форума в отдельности сложился постоянный и
значительный положительный баланс - превышение российского экспорта над
импортом составляет от 1,5 до 3 раз. Устойчивый дефицит в торговле отмечен
лишь с пятью тихоокеанскими странами: Канадой, Австралией, Новой Зеландией и
Индонезией. Это на деле означает масштабный вывоз из России сырья и
полуфабрикатов.
Внешняя торговля России с экономиками АТЭС в значительной мере замкнута на
четыре страны: США, Китай, Японию и Республику Корея. Их доля в суммарном
обороте торговли Россия – АТЭС практически остается неизменной (86,2% в 2001
году), при этом удельный вес Китая возрос (до 31,4%) при некотором сокращении
доли США (31,9%) и Японии (15,7%). Доля России в совокупном товарообороте
стран – членов АТЭС является незначительной (около 2,5% в 2000 г.). Россия не
занимает сколько-нибудь значимых позиций в торговле тихоокеанских государств.
Наибольшие показатели достигнуты в торговых отношениях с Китаем (удельный вес
в общем объеме китайской внешней торговли в 2001 г. составил 3,8%) и Вьетнамом
(немногим более 3%). Во внешней торговле других стран – участниц Форума доля
России обычно не превышает 1%.
Товарная структура торговли России с основными странами за последние
годы не претерпела существенных изменений и основывается на сырьевом экспорте.
В среднесрочной перспективе вряд ли можно рассчитывать на значительное
увеличение удельного веса машиностроительной продукции в российском экспорте в
азиатско-тихоокеанские государства. В качестве немногочисленных исключений
могут рассматриваться Китай и Вьетнам, прежде всего в плане расширения рынков
сбыта отечественного комплектного оборудования и отдельных видов
машинотехнических изделий.
В целом же позиции России на рынках готовой продукции гражданского
назначения и высокотехнологичных изделий являются весьма слабыми. Удельный вес
отечественных машин, оборудования и транспортных средств в общем объеме
экспорта этих товаров экономиками АТЭС не превышает 0,5%, а его стоимостные
показатели многократно уступают аналогичным величинам не только промышленно
развитых государств, но и новых индустриальных стран АТР (объемы вывоза
товаров данной группы из России составляют 2% от уровня США, 3% - от уровня
Японии, 9% - от уровня Мексики и Южной Кореи и т.д.). За вычетом поставок
вооружений и спецтехники, а также машин и оборудования в рамках технического
содействия, объем российской машинно-технической продукции, реально
конкурентоспособной на азиатско-тихоокеанских рынках, исходя из расчетов
специалистов ВНИКИ, составляет примерно 0,4-0,5 млрд. долл., что, по самым
оптимальным оценкам, не превышает одной сотой процента от суммарного
мега-регионального экспорта соответствующих изделий. В начале нового столетия
Россия вывозила в 5 раз меньше машинно-технических изделий, чем Таиланд, в 8
раз меньше, чем Мексика, в 10 раз меньше, чем Китай и в 14 раз меньше, чем
Малайзия и Южная Корея[51].
В этих условиях в среднесрочной перспективе одним из немногих резервов
расширения машиностроительного экспорта из России в тихоокеанские страны
являются поставки вооружений. В 2000 г. доля Российской Федерации в мировом
экспорте вооружений достигла почти 30% - до одной трети поставок
осуществляется в страны Восточной Азии. Кроме того, имеются возможности
расширения поставок в отдельные государства мега-региона оборудования и услуг
для атомных электростанций (удельный вес России в мировом экспорте по этим
позициям оценивается в 11%). В первую очередь это касается КНР и Вьетнама, где
такое сотрудничество имеет давние традиции.
Незначительна роль России в
сфере торговли услугами в мега-регионе. Ее удельный вес в общем объеме
торговли услугами в рамках АТЭС может быть оценен на уровне около 1%, при этом
свыше 80% российского экспорта услуг в азиатско-тихоокеанские страны приходится
на туризм и транспортные услуги.
Результаты развития инвестиционного взаимодействия России с экономиками
Форума за последние годы можно в целом охарактеризовать как более
благоприятные.
К 2000 году общий объем накопленных
инвестиций стран - членов АТЭС в российскую экономику достиг 7,2 млрд. долларов
или 24,5% общего объема иностранных инвестиций, в том числе прямых инвестиций -
около 5 млрд. долларов или почти 40%. На долю США, Японии, Канады и Республики
Корея приходится 97,5% всех инвестиций (96,5 % прямых) из общей доли,
приходящейся на все страны АТЭС, в том числе на США приходится более 88%, при
этом доля прямых американских инвестиций достигает 91%.
На российском рынке инвестиций
присутствует также Китай, Австралия и Сингапур, которые вложили в российскую
экономику порядка 170 млн. долларов, в том числе более 150 млн. долларов прямых
инвестиций.
Суммарные инвестиции Тайваня, Новой
Зеландии, Индонезии, Таиланда и Малайзии оцениваются в 8,1 млн. долларов.
Крайне мала доля Вьетнама и Филиппин, а Чили, Перу и Бруней в инвестиционной
деятельности на территории России не участвуют.
Основными отраслями,
в которые направляются инвестиции из стран АТЭС, являются добыча и переработка
нефти, автомобилестроение, легкая промышленность, производство и переработка
сельскохозяйственной продукции, заготовка и первичная обработка древесины,
строительство, добыча золота, торгово-посреднические и консультационные услуги.
Суммарный отток капитала из России в 2000 г. (поступления за 2000 г.
минус чистый приток за 2000 г.) составил около 9 млрд. долл.; из них более 1,3
млрд. долл. (или 15%) пришлось на страны АТР.
Россия заключила межправительственные
соглашения о взаимной поддержке и защите инвестиций с США. Канадой, КНР,
Республикой Корея.
Однако нельзя не отметить, что само по себе участие России
в АТЭС не привело к возрастанию удельного веса тихоокеанских экономик в российской
внешней торговле и в объеме привлекаемых в страну зарубежных инвестиций. Доля
экономик АТЭС во внешней торговле России в последние годы в целом не претерпела
принципиальных изменений.
По степени вовлеченности во внутрирегиональную торговлю Россия выглядит
достаточно скромно по сравнению со всеми без исключения экономиками АТЭС. В
2000 году странами, в наименьшей степени ориентированными в своей внешней
торговле на партнеров по Форуму, являлись Чили, Перу и США (удельный вес
экономик АТЭС в их экспорте составлял соответственно 53,6%, 54,6% и 64,7%). Для
большинства других тихоокеанских стран и территорий этот показатель превышал
70%, а для отдельных экономик – 90% (Канада – 93,4%, Мексика – 92,1%, Бруней –
95,5%). На этом фоне внешнеторговые интересы России на азиатско-тихоокеанском
направлении вряд ли могут быть охарактеризованы, как приоритетные.
Россия в АТР и АТЭС
Приоритеты
внешнеэкономической политики России в АТР и в рамках форума АТЭС определены
в Концепции внешней политики Российской Федерации и Концепции участия России в
форуме «Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС) – оба этих документа
были одобрены в 2000 году.
Документ
по АТЭС является развитием ряда положений общей концепции, в частности,
определяющих возрастающее значение Азии во внешней политике России как
евроазиатской державы, что обусловлено прямой принадлежностью России к этому
динамично развивающемуся региону, необходимостью экономического подъема Сибири
и Дальнего Востока. В этом смысле упор делается на активизацию участия России в
основных интеграционных структурах АТР, в том числе АТЭС.
В
Концепции ставится стратегическая цель: проводя активную политику на
европейском и азиатском направлении, поднять уровень политического и
хозяйственного сотрудничества с регионом АТЭС до уровня, ранее достигнутого
Россией в Европе. При этом учитывается, что стратегическая обстановка в регионе
АТР не несет непосредственных угроз для России, экономические факторы
главенствуют над военно-политическими.
Народнохозяйственные
интересы России в регионе АТР стимулируются наличием в нем капиталов,
технологий, а также нужного стране сырья, относительно дешевых транспортных
путей через Тихий океан и по трансарктическим маршрутам. Со своей стороны
Россия способна участвовать в региональных интеграционных процессах своими
сырьевыми ресурсами, технологиями, предоставлять кратчайшие транзитные пути в
Европу, телекоммуникационные системы, свой рекреационный потенциал в Сибири и
на Дальнем Востоке, передавать опыт борьбы со стихийными бедствиями и развития
малых народов, использовать свой транспортный и рыболовный потенциал в
Тихоокеанском бассейн.
Вместе
с тем обращается внимание на наличие проблем и рисков для России. Главная
проблема состоит в том, что при недостаточной вовлеченности Сибири, Дальнего
Востока и крайнего Северо-Востока в общероссийское развитие форсирование
сотрудничества в регионе АТЭС несет угрозу превращения этих районов из
интегральной в прошлом части отечественного рынка во внешние рынки сопредельных
с Россией государств.
Однако
такая угроза вполне преодолима путем совершенствования федеративных отношений и
поиска путей для закрепления участия дальневосточных и восточносибирских
субъектов федерации в общефедеральных доходах от внешнеэкономической
деятельности.
Это
предопределяет необходимость, как сказано в Концепции, выделения
азиатско-тихоокеанского направления в качестве одного из приоритетных в
российской внешней политике. В экономической сфере предстоит наращивать объемы
хозяйственного сотрудничества со всеми субрегионами АТЭС, обеспечивая
индустриализацию российского экспорта за счет машиностроения, химической
промышленности, ядерной энергетики, а также услуг транспорта и транзита,
телекоммуникаций, предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и стихийных
бедствий, рыбопромысловой деятельности, военно-технического сотрудничества,
стабильных поставок энергоносителей через сеть проектируемых магистральных
нефте- и газопроводов и линий электропередачи; закреплять имеющиеся торговые
возможности через российские инвестиции в экономику стран АТЭС, налаживать
сотрудничество в финансовой сфере, на рынках ценных бумаг; проводить линию на
гармонизацию таможенных процедур, требований стандартизации и сертификации,
стимулировать выход предприятий Сибири и Дальнего Востока на рынки АТЭС.
Следует искать пути увеличения импорта и привлечения инвестиций из стран АТЭС
для социально-экономического развития Сибири и Дальнего Востока.
Ставится
задача укреплять наше политическое и дипломатическое присутствие в регионе,
развивать отношения с субрегиональными интеграционными группировками, вести
дело к полномасштабному участию в региональных банках развития, стремиться к
вовлеченности в евроазиатский диалог, налаживанию диалога СНГ – АТЭС, в том
числе с опорой на Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС).
Важной
представляется задача освоить технику участия в АТЭС и его рабочих органах на
правительственном и неправительственном уровнях, в многостороннем и
двустороннем формате, обеспечивать адекватный уровень представительства России
в наиболее важных мероприятиях АТЭС.
Задачи
Концепции нашли свое развитие и детализацию в докладе "Стратегия России в
АТР в XXI веке", подготовленном в 2000 г. учеными
Института Дальнего Востока и других научных учреждений РАН. В докладе
предложены следующие направления участия России в АТР:
развитие
нефтяных и газовых ресурсов Дальнего Востока и Сибири и сооружение на
пространстве Северо-Восточной Азии сети нефте- и газопроводов, а также линий
передачи электроэнергии, которые бы стали основой будущей экономической
интеграции России в АТР;
использование
"геотранспортного" положения России как естественного моста между
Европой и Азией; привлечение иностранной рабочей силы для освоения малонаселенных
сибирских и дальневосточных регионов на основе строгого соблюдения
иммиграционного законодательства, контролирующего процесс сотрудничества со
странами – экспортерами рабочей силы, прежде всего Китаем, КНДР и Вьетнамом;
использование все еще существенного научного потенциала;
создание
стратегического резервного нефтяного фонда с участием России, Китая, Японии и
Южной Кореи и др. как основы энергетической безопасности стран региона.
При этом
в докладе подчеркивалось, что "главное внимание должно быть сосредоточено
на идее создания международной транспортной инфраструктуры и международной
топливно-энергетической системы Северо-Восточной Азии, охватывающей Сибирь,
Дальний Восток и наших соседей по региону".
Хотя
наиболее значимые из этих направлений уже находятся в стадии практической
реализации или серьезно обсуждаются с заинтересованными странами, их значение
как рассчитанной на длительную перспективу стратегии интеграции России в АТР
достаточно обоснованно оспаривается некоторыми другими учеными. Так, в
выполненном по заказу Минэкономразвития России в 2002 году докладе СОПС
«Проблемы и перспективы участия России в форуме «Азиатско-Тихоокеанское
экономическое сотрудничество» (руководитель В.Г. Введенский)[52] отмечается, что «перечисленные
цели являются ярким проявлением "стратегии аутсайдера" и отражают
фактическое игнорирование авторами сформировавшихся к настоящему времени
базовых векторов тихоокеанской интеграции.
Ориентация
на достижение вышеуказанных целей в порядке их перечисления будет по существу,
означать окончательный вывод России из сферы макро-регионального высокотехнологичного
обмена, закрепление ее положения в качестве поставщика "первичных"
услуг и дальнейшее углубление сырьевой специализации национальной экономики.
Вместе с тем сказанное не отрицает необходимости реализации вышеуказанных
задач. Просто спектр этих задач должен быть несколько шире, учитывая не только
российские сравнительные преимущества, но и тенденции развития стран – экономик
АТЭС.»
Ученые СОПС полагают, что приведенные направления
экономического взаимодействия могут быть использованы в качестве тактических
целей для создания финансового резерва восточных регионов и последующего
прорыва в область сотрудничества в наукоемких отраслях.[53] Что же касается стратегических
ориентиров, то по их мнению, следует стремиться к создание зоны интенсивного
международного экономического сотрудничества по оси Урал – Южная Сибирь –
Приморье – Северо-Восточный Китай – Республика Корея. Выполнение подобной
задачи подразумевает вступление ряда азиатских регионов России в стадию
опережающего технологического подъема, что, в свою очередь, вряд ли возможно
без радикальной отраслевой перестройки российской экономики в целом. Авторы
отмечают, что реальные предпосылки к началу движения по указанному пути на
сегодняшний день в России не совсем очевидны. Работа по определению перспективных
секторов развития на базе технологических инноваций находится еще в начальной
стадии, что пока не позволяет говорить о конкретных направлениях отраслевой
специализации в рамках АТР и АТЭС для Российской Федерации в целом и ее
азиатских регионов в частности. Вместе с тем, авторы полагают, что Россия имеет
гораздо больше возможностей технологического, а впоследствии и
внешнеэкономического прорыва в передовых наукоемких, нежели в традиционных
отраслях. Разработка тихоокеанской экономической стратегии России должна быть
тесно увязана с определением секторальных приоритетов структурной перестройки
национальной экономики, особенно в восточных регионах страны.
На
практике основным способом участия России в азиатско-тихоокеанском
сотрудничестве, вследствие объективных и субъективных причин, по-прежнему
остаются двусторонние отношения, при этом возрастает роль таких
российских партнеров в АТР, как США, Китай, Япония, Республика Корея и
некоторые другие, торгово-экономические отношения с которыми в последние годы
находятся на подъеме.
С учетом реального развития
экономических связей в регионе АТР возникает необходимость определенного
уточнения, если не пересмотра, ряда положений Концепции нашего сотрудничества
в регионе и выработки продуманной торговой политики для азиатско-тихоокеанского
направления.
Видимо, настало время отказаться от известного преувеличения роли
форума АТЭС как главного источника подъема районов Сибири и Дальнего Востока
России. В то же время следует использовать в национальных интересах то, на что
нацелен АТЭС – создание условий для свободной торговли и инвестиций в регионе,
внедрение в практику торгово-экономических отношений стран-участниц
общепризнанных норм и правил международной торговли и многосторонних соглашений
ВТО.
При
этом следует учитывать активно развернувшийся в начале XXI века
процесс заключения региональных торговых соглашений и создания зон свободной
торговли. По данным ВТО, в настоящее время в регионе имеется несколько десятков
торговых объединений разного уровня и ведутся переговоры о формировании по
меньшей мере 30 зон свободной торговли на двустороннем, многостороннем,
региональном и трансрегиональном уровне. Российским предпринимателям в
ближайшей перспективе необходимо всесторонне проанализировать выгоды и
последствия от участия в проводимой в АТЭС работе по региональным переговорам,
определить соответствующие национальным интересам формы взаимодействия с
действующими и формирующимися торговыми блоками в АТР.
Главная
Искусство и культура